– Вы звали меня, сэр? – Пытаясь быть более или менее учтивым, спросил я, войдя в кабинет.
Я был в одной рубашке и меня пробил собачий холод, так что я невольно задрожал.
– Что с тобой? – Покосился на меня Шарп.
– Холодно, сэр. – Пояснил я, потирая руки и скукоживаясь, будто пытался завернуться сам в себя.
– Встань ровно! – Рявкнул Шарп и холод сразу прошел. – Ты сегодня опоздал.
Это не было вопросом, но я понимал, что раз уж мне не избежать участи пленника, то я мог хотя бы посопротивляться.
– Нет, сэр. Я пришел еще до отбоя. – Тихо ответил я.
– Что? Хочешь сказать, что не таскался с этим, – он посмотрел на тетрадный листочек, – Люком Бландтом?
– Сэр, мы просто гуляли. – Ответил я, и мне снова стало холодно.
Шарп поежился, сильнее прикрываясь своим сюртуком.
– Ты живешь здесь четыре года и должен знать, что контакты с представителями других возрастных групп недопустимы.
– Но, сэр. – Я поднял руку, будто пытался отмахнуться от назойливых, глупых обвинений, но Шарп стукнул кулаком по звонку на его столе и в дверях появился рослый, полоумный парень, которого мы звали Дед, а как было его настоящее имя никто из воспитанников не знал.
– Отведи его в камеру. – Кивнул Шарп и посмотрел на меня.
Он привык к мольбам от тех, кому удавалось схлопотать пару часов или дней в изоляторе, но от меня он никогда не получал такого удовольствия.
– На два дня. – Добавил он, когда Дед схватил меня за руку.
Дед ослабил хватку, когда мы вышли из кабинета Шарпа и сочувственно посмотрел на меня.
– Что? – Грубо спросил я.
Дед был славным парнем, лет двадцати, который тоже воспитывался здесь, и я не знаю, стал ли он недоумком после этого воспитания, или уже родился таким, но факт оставался фактом: умом он точно не блистал. Казалось, все жизненные силы, которые должны были уйти в мозги, ушли, на самом деле, в рост.
– Ты злой. Это не полезно. – Тихо отвел он.
Я снова посмотрел на него, оценив сосредоточенность его лица и нахмуренный лоб, перерезанный глубокой морщиной и красный широкий шрам на шее.
– Всегда хотел спросить, – я решил отвлечься, пока мы шли до изолятора, – откуда у тебя это? – Я поднял свободную руку и провел пальцем по шраму.
Дед дернулся и схватил меня крепче, что я даже свистнул. Мне показалось, что он мне все кости на руке переломал.
– Мои друзья обозлились на меня. – Ответил он.
– Хороши друзья. – Заметил я, но больше ни о чем спрашивать не стал. Как я уже сказал, каждый в этом лагере, раз или два калечился.
Изолятор