– Что же мне теперь делать? – Спросила Фелиция, подняв глаза на филина, который уже и сам едва сдерживал свои скромные, но всё же изредка проступающие эмоции.
– Кому-то нужно быть сильнее, либо твоим обидам, либо тебе самой – Улыбнулся Альберт, и нежно погладил Фелицию по лапке, которая уже перестала дрожать и лишь изредка подёргивалась.
– Останови сама этот круг обид, и перестань использовать это слово заменив его другим, любым из тех, про которые мы говорили ранее. И если хватит сил подумай, что возможно те, кто называл тебя обидным словом, точно также, как и ты сегодня, имели ввиду совсем другое. Как знать, возможно это были слова восхищения или умиления? И если мы уже никогда не узнаем наверняка, допусти этот вариант.
– Скажем тебе говорили обидные слова трое знакомых, и предположим, лишь один из них действительно хотел тебя обидеть. А вот другие, вкладывали в сказанное совершенно иной смысл.
– Прошу тебя, допусти это в своей голове, моя дорогая – И филин склонился к Фелиции так, чтобы сказанное слышала только она.
– И твой воображаемый рюкзак за плечами станет в три раза легче, и его уже ни с кем не нужно будет делить.
Помахав на прощание обрадованным подругам, Альберт, с чувством выполненного долга, взмыл намного выше верхушек самых высоких елей, и вспоминая своё детство, даже немного изумился, как много общего можно найти между взрослым и ребёнком.
Если, конечно, дать возможность ребёнку рассказать всё, о чём он думает, а затем вспомнив себя маленького, попытаться решить возникший вопрос, но уже как взрослый и мудрый филин.
А не как тот совёнок, с которым никто не хотел дружить.
И на мгновение прикрыв глаза, филин лишь глухо ухнул подступающим воспоминаниям, ведь такого мудрого советчика как он, у того растерянного и испуганного совёнка никогда не было.
Настоящие друзья
– Эх ты! – Произнесла Фелиция, дёрнув небольшими лапками сверху вниз, тем самым одновременно, выражая и обеспокоенность, и удивление.
Ведь прямо перед ней ежик Стасик, уже достаточно долго, но весьма безуспешно пытался отремонтировать ведущую в его домик дверь.
Ёжик не оставлял попыток, а его подруга, луговая собачка Фелиция, окончательно расчувствовавшись, в третий раз попыталась помочь ему советом.
– Эта дверь слишком тяжёлая даже для нас двоих, и, если ты всё-таки поставишь её на место, она не закроется, так как за зиму стала немного кривой и влажной.
– Но ведь я не могу жить в домике, в котором не закрывается дверь! – Возразил Стасик, не прекращая безуспешных попыток.
– И, кроме того, это мой дом и получается дверь тоже моя, значит я должен справиться с ней, но вот только что-то всё никак… – И сразу же после этих слов дверь, и вправду разбухшая