И Абигор ждал. Он надеялся, что время притупит чувства. Надежда оказалась напрасной. Злоба и жажда мести с годами лишь глубже проникали в душу, врастали, становясь частью его самого.
Война отняла у него семью. Он был далеко не одинок в своем горе. Почти все из его клана потеряли кого-либо из близких. Но боль от этого не становилась хоть сколько-нибудь меньше.
Поначалу Абигор мечтал присоединиться к погибшим жене и детям, первым шел в бой в поисках славной смерти. Но по какой-то неведомой причине судьба годами щадила его: проводила живым сквозь бесчисленные битвы, помогала побеждать в круге, оставляя на теле лишь напоминания в виде новых шрамов.
Абигор прочистил горло.
– Настал день, которого все мы ждали долгие годы! – проревел он, вложив в голос всю мощь своих легких.
Словно в поддержку его слов, небеса сотряс новый раскат грома. Похоже, сегодня боги благоволят ему.
– Каждую ночь я, так же как и все вы, засыпал, мечтая о том, чтобы рассчитаться с проклятыми южанами. Каждое утро я молил богов, чтобы они дали мне эту возможность. Наконец они услышали мои молитвы.
Воины стали трясти над головами оружием. Послышались крики: «Месть!», «Смерть имперцам!», «Расплата!»
– Сегодня ночью мы нападем на заставу, что стоит возле Лисьего озера.
Абигор ткнул мечом в нарисованный на земле прямоугольник. Примитивный рисунок обозначал их цель – военный лагерь ангардийцев.
– Начинаем с заходом солнца. – Абигор указал на двух ближайших к нему воевод. – Олав, Свейн, вы со своими сворами войдете в главные ворота, облаченные в имперские доспехи. В сумерках сойдете за подкрепление, которое ждут на заставе.
Олав усмехнулся в бороду, хлопнул себя по грузному животу и ткнул тощего Свейна в плечо.
– В телеге поместится еще две дюжины, – продолжил Абигор.
Свейн скорчил недовольную гримасу.
– Та еще рубка будет… – буркнул он.
В ответ тощий берсерк тут же получил еще один тычок от Олава.
– Никак струсил, дружище! Неужто тебе не хочется поскорее оказаться во Дворце павших и пировать с ночи до утра?
Свейн осклабился:
– Лучше проведу еще пару зим в муках земной жизни.
Абигор ухмыльнулся. Эти двое всегда цапались перед битвой, но они были его лучшими воеводами. Он знал, что они справятся.
– А что будет, если нас встретит патруль? – спросил Свейн.
Абигор достал из-за пазухи листок, полученный от Кезона.
– Пароль для патрулей на сегодня – «глухарь». Говорить будешь ты, – он ткнул в сторону худого, – лучше знаешь имперский.
Олав