Чего там смотреть? Я этот перстень-печатку давно приметил, даже первые дни против своей воли прикидывал, как бы такую красоту умыкнуть.
– Пергамент с посланием тебе будет запечатан сургучом, – пояснил мастер Гай. – На нем непременно должен быть оттиск этого перстня.
– Так надежней, – признал я. – Просто не верю я корчмарям…
– И правильно делаешь, – одобрил Агриппа. – Сволочи они, через одного. А те, что не сволочи, еще хуже.
– Слушайте, – подавил зевок я. – А кто меня вообще в корчму отпустит, а? Я же вроде как студиозус буду.
– Воскресный день – твое свободное время. – Маг хихикнул, видно, что-то вспомнив. – В воскресенье всех отпускать на волю будут, кто захочет, понятное дело. Да и не станет вас Ворон в замке держать, я в этом уверен. Набегаешься ты там по окрестным деревням, чую, по полной. Как бы ноги тебе до колен не стоптать.
– Оно и хорошо, – обрадовался я и снова зевнул. – Не люблю в четырех стенах сидеть.
– Спать давайте, – сказал маг. – Скоро светать уже будет, а мы не отдохнули совсем.
Оставшиеся два дня пролетели незаметно – сказалось и ожидание того, что скоро мне предстоит отправиться в школу магии (это одновременно и пугало и притягивало), и то, что мастер Гай с истории мира перешел к рассказам об истории магии. Он сразу обозначил, что лишнего я не узнаю: мол, ненужные знания вредны. Но все равно поведал массу интереснейших вещей.
Кстати, пограничным ритуалом оказалась волшба на стыке двух или трех видов разной магии. В моем случае это была магия жизни, магия смерти и магия огня. Не знаю, насколько трудно провести этот ритуал, но звучит очень внушительно. И мрачно. Не очень приятно знать, что в отношении тебя использовалась магия смерти, согласитесь?
Глава 4
А через два дня я расстался со своими спутниками. Я полагал, что это будет трогательно или хотя бы немного по-семейному – все-таки целое лето, почитай, бок о бок спали – но нет. Зря я на это надеялся.
Хотя Агриппа-то как раз дал мне что-то вроде напутственного совета.
– Запомни, приятель, – сказал он мне на прощание. – Если влез в драку, не жалей себя, но самое главное – не щади врага. Бьешь кулаком – бей так, чтобы противник уже не встал. Достал шпагу – наноси удары так, чтобы убить. Не ранить, не обезвредить, а именно убить. По-другому – никак. Иначе все, кто это видел или об этом слышал, будут считать тебя мягким и добрым человеком. А мягких и добрых рано или поздно прогибают под себя. Ты же не хочешь всю жизнь стоять на четвереньках?
И подарил мне свою дагу, в сотый раз напомнив, что в поединке не следует использовать ее только для защиты, напротив – на короткой дистанции ей надо орудовать непременно и наносить не один удар, а как можно больше, чтобы обескровить противника.
А дага у него была с секретом – при нажатии на неприметную