Если Ф. Тейлор в качестве объекта исследования избрал промышленное предприятие, в качестве предмета – рационализацию трудовых операций как средство повышения эффективности управления, то другой теоретик менеджмента А. Файоль в 1916 г. сделал открытие на уровне системы управления в целом. Он сформулировал инвариантные функции управления любым объектом, субъектные функции управления, не зависящие от объекта, – это прогнозирование, планирование, организация, руководство, координация и контроль. Нечто подобное было сформулировано русским профессором В. Ивановским в 1883 г. в его учебном курсе о внутреннем управлении, но интересы В. Ивановского ограничивались государственной организацией и функциями государственного управления.
Критика работ Ф. Тейлора в духе оценок «теории выжимания пота», а также явное пренебрежение «научным менеджментом» человеческим фактором были главными причинами появления в 20-х годах XX в. в США «школы человеческих отношений». Основные результаты экспериментов Э. Мэйо и Ф. Ретлисбергера противоречили «научному менеджменту», подтверждая принцип, что главная цель управления предприятием – повышение и поддержание высокого уровня производительности труда зависит от социально-психологических факторов. Точнее говоря, высокая производительность объяснялась социальными условиями, в которых находятся работники, человеческими отношениями в организации – между работниками в группе, между работниками и менеджерами. Еще точнее: деловая организация по существу нечто большее, чем просто экономические институты, она представляет собой социальную организационную структуру, состоящую из человеческих личностей, и ею следует управлять соответствующим образом.
Представителями этой школы были высказаны схожие с древнеегипетскими две основные цели любого человеческого сообщества: 1) обеспечение материального и экономического существования всех его членов; 2) поддержание «спонтанного сотрудничества» во всей общественной структуре. Проблема заключается в том, чтобы выработать пути достижения этих целей. Если в классической экономической теории, к которой долгое время относилась управленческая мысль, полагались на «невидимую руку», то стало очевидной беспомощность этой «руки», а выход видели в активизации менеджмента как вполне «видимой руки».
К триаде «знания-умения-навыки» все чаще стали добавлять недостающее звено –