Новая история стран Европы и Америки XVI–XIX века. Часть 1. Коллектив авторов

государственном строительстве. По регламенту 1584 г. из 33 должностей Государственного совета 21 место отводилось родовому дворянству, 6 прелатам и 6 так называемым робенам – дворянам мантии, получившим личное или наследственное дворянство в силу занимаемых государственных постов. По регламенту кардинала и первого министра Франции Ришелье от 1628 г. из 35 советников только 8 мест отводилось клирикам и аристократам. Правительственный кризис 1643 г., вызванный смертью Людовика XIII и необходимостью формировать регентский совет (по завещанию из числа «достойных» в нем значился только герцог Орлеанский), убедил дофина в правильности проводимой предшественниками линии. В Государственный совет 1657 года вошло 26 робенов и только по 3 поста досталось дворянам шпаги и церковным иерархам. При этом на доверенных постах нельзя найти ни одного отпрыска древнего рода. Все «аристократическое» крыло было укомплектовано представителями дворянства 3–4 поколения. Людовик XIV в «Мемуарах в назидание дофину» утверждал, что не в интересах короля искать слишком знатных советников.

      Так же решительно в борьбе с аристократией и ее самоуправством повели себя Карл XI в Швеции и Фредерик III в Дании. Последний вполне осознанно позволил торгово-ростовщическим представителям потеснить родовую аристократию. Он создал новые рыцарские ордена (Слона и Даннеброга), ввел европейские титулы графа и барона, попутно сформировав окружение, верное новым идеалам. Более скромные успехи можно констатировать в Испании. Единственным достижением «христианских величеств» стало количественное ограничение «рикос омбрес» (дословно – «верхушка дворянства») главами родов: Арагон, Гусман, Мендоса, Веласкес.

      В Англии и Дании этот процесс шел медленнее. После войны Роз, сопровождавшейся целенаправленным истреблением Йорков и Ланкастеров, английское пэрство пострадало, как ни одно другое в континентальных странах. Ко времени Генриха VII представителей старых аристократических фамилий в парламенте осталось всего 29 человек. Перед короной встала проблема укрепления столь необходимой опоры. Пэрство стало пополняться из числа худородных провинциалов. Елизавета I Тюдор довела их число до 61, Яков I Стюарт до 91. К началу Английской буржуазной революции 1640 г. более половины английского парламента были новыми людьми, носившими старые фамилии. К концу XVII в. в предках лорда Тильнейского и лорда Беринга значились суконщики, а в прадедах лорда Лонсдейла – купец. Однако попытки расширить социальную базу абсолютизма на английской почве дали прямо противоположный результат. За столетие периферийное дворянство настолько обуржуазилось, что, привлекая к управлению этих лиц, корона автоматически вводила во власть представителей Нового времени. Так, за лордом Конвей скрывался клан оптовиков Шортеров, за герцогом Бьюфордом – суконных магнатов Чайльдов.

      Датская аристократия традиционно представляла собой крайне малочисленную узко корпоративную группу. Вес благородного сословия