– Мамочка, мы куда-то спешим?
– Да, милая. Давай поторопимся и скоро окажемся дома. Кажется, у нас еще осталось немного панеттоне. Хочешь?
Дочь радостно пискнула и засеменила, схватив мать за руку.
Он появился, когда до выхода из парка оставалось не больше двухсот метров. Вышел из за ствола столетнего дуба и остановился прямо у них на пути. Ничем не примечательный, щуплый мужчина. Невысокий, с близко посаженными глазами и заметными залысинами на лбу. Одет как небогатый ремесленник, в грязной рубашке с засаленными рукавами и грубой жилетке, на которой темнели плохо отстиранные пятна. Однако что-то в его виде заставило Марию испуганно остановиться.
Быстро оглядевшись по сторонам и поняв, что поблизости никого нет, Мария завела притихшую дочь за спину и спросила, стараясь сдержать дрожь в голосе:
– Вы что-то хотели, сеньор? Если нет, то прошу уступить нам дорогу. Мы очень спешим.
Он робко улыбнулся, чуть обнажив желтоватые зубы, и посмотрел ей в глаза. Мария вздрогнула. Она не знала, виной тому плохое освещение или ее разыгравшееся воображение, но глаза незнакомца казались черными, словно зрачок заполнил собой всю радужку:
– Боюсь, что тебе придется задержаться, женщина. Как и твоей очаровательной, столь вкусно пахнущей дочке.
Он шумно втянул воздух, отчего его ноздри мелко задрожали.
Марию охватил животный ужас. Он липкими щупальцами обвил мозг, сковал руки и ноги, заморозив гортань. Незнакомец, прекрасно видя ее состояние, откровенно наслаждался чужим страхом и не спешил подходить ближе.
– Мамочка, что это за дядя? Мне страшно! Давай уйдем!
Не будь здесь дочери, Мария вряд ли смогла бы побороть свой страх. Но материнская любовь помогла справиться с оцепенением. Она тихо, но так, чтобы слышала дочь, ответила:
– Да, милая. Сейчас пойдем. Точнее, побежим. Ты побежишь впереди, а я сразу за тобой. Только не оборачивайся! Я догоню тебя у дома.
Каким-то детским чутьем поняв, что это не игра, Клара тревожно посмотрела на мать:
– Но ты же побежишь за мной, мама?
– Конечно. Только ты меня не жди.
Мария сжала маленькую ладошку.
– Ты действительно считаешь, что сможешь спасти своего детеныша, женщина?
Мужчина подошел на три шага ближе и Мария увидела, как черная радужка закрывает собой белки глаз, а ногти удлиняются. А еще от него едва уловимо пахнуло тленом и серой. Теперь она уже не сомневалась в том, кто поджидал их в ночном парке.
– С последней охоты я успел истосковаться по человечинке. Но даже не мог рассчитывать