«Островок внутреннего покоя… Я на своём островке внутреннего покоя… Всё хорошо, вокруг стены, меня никто не найдёт, меня не видно, не видно, не видно…»
– Сюда! – Роза послушно свернула в какой-то коридор, явно для служебного пользования. – Вверх, Знахарка, быстрее, быстрее!
«Я не могу быстрее! – хотела закричать Роза. – Я сломаю каблуки на своих туфлях! Это мои любимые туфли!»
Из её губ вырвалось только еле слышное шипение – как из проколотого на полном ходу велосипедного колеса.
– Крак! – звук раздался где-то далеко, на периферии слуха. Роза поняла, что карабкаться по лестнице стало до ужаса неудобно, когда левая нога внезапно соскользнула со ступеньки. У неё теперь левая нога короче правой, вот в чём дело. Вот чёрт, она всё-таки сломала каблук!
На крыше психоневрологического диспансера тоже были какие-то люди. Они кинулись наперерез «куколке» и Розе. Кажется, это были полицейские… форма, блестящие пряжки, какие-то длинные чёрные штуки в петельках на ремнях. Это резиновые дубинки? Роза сжалась, увидев, как один из полицейских взмахнул дубинкой прямо над головой «куколки». Это же больно… её сейчас тоже ударят по голове? Боже, боже, боже…
– Замри! – звонкий голос подхватило невесть откуда взявшееся такое же звонкое эхо. Полицейские вдруг остановились, чёрная резиновая дубинка зависла в паре сантиметров от растрёпанной темноволосой макушки «куколки». Даже воздух, казалось, застыл – нагромождением причудливых прозрачных глыбин.
Замерла и Роза. Потому что они больше не бежали. Они стояли у самого края больничной крыши, и синие глаза, слишком яркие для привычного, скупого на чудеса мира, снова смотрели Розе прямо в душу.
– Ты мне веришь? Ничего не бойся. Ты сейчас всё поймёшь. Только верь мне, Знахарка! Ты веришь мне? Веришь?!
– Да! – Роза наконец-то смогла разжать губы. Собственный голос показался ей странно глухим – словно голосовые связки успели заржаветь за бесконечно долгие секунды их безумного бега.
– Ты всегда самая умная! – снова эта радостная улыбка, в синих глазах – обожание, тёмную чёлку раздувает ветром. Ветер? Почему ветер, ведь только что воздух был неподвижным, как тёплая, чуть солоноватая вода… – Ты сейчас всё узнаешь и поймёшь, Знахарка! А теперь – летим!
Туфли пришлось сбросить, иначе бы Роза не смогла взобраться на парапет. Вязкая тишина, в которой раздавался только нарастающий гул ветра, сменилась шквалом звуков – за их спинами орали отмершие полицейские, на больничном дворе толпились медработники и тоже что-то кричали, задирая головы кверху. Роза на миг оцепенела, увидев под ногами людей лужи ярко-красного цвета. Это… кровь? Весь двор, все широкие каменные плиты залиты кровью. Какой ужас… Неужели никто не видит? Как они могут ходить по крови?! Роза моргнула и пригляделась повнимательнее. Каменные плиты были серыми, нет никаких красных луж под ногами у суматошно бегающих