Один из братьев ринулся на Феймоса, но тот резко выхватил из рукава метательный нож и метнул его нападавшему прямо в шею. Однако это его не спасло – подоспевший Скледамдур пронзил главу полиции насквозь, а затем приблизился к вольнику.
– Вот и все, господин Оурсвейд. Ваша лиса свободна.
Дзинь! Клайн парировал клинок Скледамура. Остальные братья окружили вольника с флангов. Под градом ударов Клайн отступал к стене, чтобы защитить спину. Один из ударов достиг цели, ранив руку, сжимавшую меч. Превозмогая боль, вольник ответил выпадом в подмышку. Тут же ему полоснули по бедру. Завыв от боли, вольник неожиданно бросился вперед, выставив левую руку. Меч ударил по ней, не отрубив, но глубоко войдя в кость. Навалившись всем телом, Клайн подножкой повалил Скледамдура на его товарища и, не давая им опомниться, пронзил их по очереди. Клайн устало опустился на пол, осмотрел и перевязал свои раны. К счастью, ни один жизненно важный орган не был задет. Со стоном он поднялся. Голова кружилась, и все тело болело, но он должен спешить – нужно помочь Айзе.
Айза дышала медленно, готовая в любой момент пустить в ход меч. Несколько дней она следила за дворцом Миланида, изучила все входы и выходы, расположение комнат и постов охраны. Она была абсолютно спокойна, как опытный воин, не раз рисковавший жизнью. Она словно охотилась на зверя, укрывшегося в логове. Она тихо прокралась мимо стражников, снующих по дворцу. Медленно вошла в покои герцога… и увидела, что они пусты. Ужасная догадка пронзила ее сознание: неужели герцог обо всем знал? Неужели все ее усилия были напрасны, и свобода, казавшаяся такой близкой, снова ускользнет?
– Его нет здесь, доченька, – прозвенел голос Аэлиты серебряными колокольчиками. Словно из воздуха в комнате появилась огромная лиса с девятью хвостами. – Прошу тебя, уходи. Я заключила с ним сделку, чтобы спасти тебя. Феймосу осталось недолго, скоро все закончится.
Волна ненависти захлестнула Айзу. Так вот кто помог ее добыче сбежать! Она скрипнула зубами и прохрипела:
– Ты мне не мать, лиса.
Она взмахнула руками, и потоки пламени ударили в Аэлиту. Та уклонилась, и стены вспыхнули огнем. Вся злоба полукровки кицунэ, казалось, вырвалась наружу в этом пламени. Она хотела испепелить свою приемную мать, которую ненавидела всем сердцем – за трусость, за нерешительность.
Она выпустила еще один поток огня, а затем, выхватив клинок, бросилась на Аэлиту. Та, словно не желая сражаться, лишь уклонялась от ударов.
– Послушай, – взмолилась лиса, – нам незачем сражаться. Я лишь хочу поговорить с тобой. Я дала клятву остановить тебя, но не убивать. Ты же знаешь, что тебе никогда не одолеть меня. Остановись, Кариока, – позвала она настоящим именем свою приемную дочь. Но это, казалось, вселило в Айзу демона. Языки пламени окутали ее, и на месте девушки оказалась рыжая двухвостая лиса. С жутким рыком она бросилась на Аэлиту.
Она