Внутри не настолько спокойно, как мне бы хотелось. В восемнадцать ходить по клубам было некогда, учеба занимала всё свободное время.
Я мечтала, просто жаждала стать кардиологом. Детским. И хоть на сотую долю походить на отца. В двадцать один вектор резко сменился. Всё свободное от занятий время стала проводить с Артёмом. В отношениях с ним о разгульной жизни и речи не шло. И вот теперь я вся такая взрослая, умная девочка, и меня так легко развести? Блин, где же мой мозг?
Как бы ни хотелось развеять опасения «здесь и сейчас», направляюсь я не к себе, а в морг. Хотя чем не моя территория? Там куда проще, чем в операционной. А я как раз-таки свернула туда, где попроще.
– Здравствуй, Толюшкин. Я пришла к тебе с приветом, – поднимаю вверх пакет с булками, и расплываюсь в улыбке, видя, как загораются глаза моего коллеги. Почти двухметровый добрый медведь, который очень любит мак.
– Алёнка, – подходит и обнимает меня свободной рукой, тут же забирая пакет, – ты чего такая бледная? На себя не похожа. Вот уж змеи наши порадуются.
Журю его пальцем за последнюю фразу.
– В баре ночью перебрала, – бросаю невзначай. Оставляю вещи и тянусь за перчатками. – Что тут у нас?
– Алкоголь или? – смотрит взволновано Толя. Зрелище залипательное.
– Ну, я же не маленькая, конечно, бухло.
Спасибо, хоть верит мне на слово.
– Посмотри тут, – сдёргивает покрывало, откусывая при этом кусок от своей добычи.
– Боже мой. Бедный мальчик, – у одного из парней онкология.
– Да уж, отмучался.
– Промахнулся кто-то слегка. Он ведь на лечении, я видела кровь. При этом колоться смерти подобно, – присаживаюсь на стул, – Эти двое, – киваю вперёд, – совсем чистенькие. Неужели кто-то мог быть настолько тупым, чтобы думать, что не проверят?
– Алёнка, бабло. Это ты в своем мире живёшь. Тебе бы самой в отпуск сходить не мешало. Такими темпами пропадёт товарный вид, – посмеивается надо мной.
– Жировский сказал, что в моем возрасте одинокие дамы часто из окон выходят, – сдерживаю приступ смеха.
А вот у Толи не получается и он заливисто хохочет.
– Он быстрее ко мне попадёт, чем у тебя поклонники двадцатилетние исчезнут.
– Ты же знаешь: или ты, или никто, – произношу вставая со стула.
Как только захожу к себе, мою руки и хватаю со стола жгут. Пульс учащается, нестерпимо хочется знать степень своей глупости. Зажимая локоть, разглядываю свои сертификаты. Чего же вы стоите, если хозяйка ваша так недалека?
Спустя пару часов появляется Николай собственной персоной. Суток не прошло, как вид стал потрёпаннее.
– Арсинатомид? Ты серьёзно? – наконец-то на «ты» перешли.
Пожимаю плечами.
– Ещё пару часов – и следов бы не осталось. Поищи в том посёлке. Это кто-то местный и жутко наглый, – хочется Коленьке в лоб дать за его хмурый взгляд. – Точно не сами. Ты пораскинь. Парни крепко дружили, он бы не стал друга зарывать, –