Раньше я думала, что на оргазме все и заканчивается. Ничего подобного. Сам процесс доставляет сумасшедшее удовольствие. Мое тело подстраивается под шикарного соседа – изнутри, снаружи, да везде. Там я чувствую, какой он большой и горячий. Занимает, забирает всю меня. Мои жадные ладони потеряли всякое чувство приличия и хватаются за его роскошный зад, поощряя, чтобы не сдерживал себя.
И он не сдерживает. Он привстает, подтягивает меня к самому краю стола, кладет мои ноги себе на плечи и входит так глубоко, что у меня сыплются искры из глаз. Я снова кричу. Каждый раз, когда он внутри до упора.
– Вот так, сладкая моя, – шепчет он, подбадривая меня на еще один оргазм. И ведь моя развязка подкатывает ко мне волнами. Как он чувствует? Откуда он знает? Я смотрю в его серые порочные глаза и забываю себя, свое имя… я держусь за край стола и радуюсь, что кухонная мебель в этой квартире прочная. Стол, во всяком случае, точно.
Мой сексуальный мужик двигается резко, остро, на какой-то грани, а я уже совсем охрипла, и просто тихонько скулю. Тело потом от такой позы будет адово болеть, но сейчас я готова и улиткой свернуться, лишь бы этот сероглазый мускулистый сосед не останавливался и продолжал вот так вот трахать меня.
Его обжигающие ладони снова на моей груди.Я выгибаюсь от каждой ласки. Волны экстаза опять подкрадываются ко мне и прибивают. Но я смотрю на его лицо. Потому что очень хочу кончить с ним. Я понимаю по его отрешенному взгляду, что он пытается продлить наш крышесносный секс. Он хоть и, откровенно говоря, долбит меня, не сдерживаясь, но в противовес нежно гладит мою грудь, шею. Проводит большим пальцем по нижней губе. Я лизнула его и обхватила ртом, посасывая. Представляю, что это мог быть и не палец. Он, кажется, тоже и это становится нашей общей точкой взрыва.
– Моя девочка! – кричит он. Я конвульсивно сбрасываю ноги с его плеч и насаживаюсь сама на него, он подхватывает угол и замедляется, но по-прежнему проникает в меня грубо и резко. Он падает на меня, обхватив руками, пока я ныряю в море наслаждения. Задыхаюсь, совсем-совсем. В глазах темнеет. Все усиливается в разы, потому что он вздрагивает вместе со мной и стонет мне в рот. Да, наши языки пытаются усилить агонию и коснуться друг друга, но мы просто делим одно дыхание на двоих.
Глава 4. Или ужину быть?
Мы не сразу, но приходим в себя. Он поднимается с меня и еще долго смотрит на меня, порочно разложенную на столе. Облизывается.
Я же встать не могу. Спину заклинило, кажется. Он не оставляет меня в моей маленькой беде и, смеясь, подтягивает меня за руки. Поцеловав напоследок, отходит, весьма обыденно сняв и выкинув презерватив. Поднял с пола часть одежды. Надел трусы на себя под моим пристальным разглядыванием. Не смущается вообще. А я оторваться не могу, не веря себе. Он надевает