Я единственная в школе девочка, которая одевается так, будто сейчас июнь, хотя на самом деле уже октябрь. Прошлогодние свитера, брюки и юбки висят в моем шкафу и лежат в ящиках тумбочки, там, где их положила и повесила моя мама. Но я не могу даже близко к ним подойти. И не потому, что я уже начала из них вырастать, просто если я их надену, это будет означать, что я нарушу порядок, который она оставила. Впрочем, неважно, потому что в данный момент моим опекуном является Роуз, она сказала правду в магазине, но она не обращает ни малейшего внимания на то, что я ношу, даже если я надеваю легкие футболки, капри и шлепанцы, когда температура воздуха каждый день становится все ниже, и она должна…
Моя сестра должна замечать такие вещи.
Дот
Мои родители всегда брали с собой одно и то же. Оте-ц: счетчик электромагнитных частот, датчик движения, градусники, диктофоны и камеры, фотоаппарат с высокой разрешающей способностью и большой запас пленки. Мама: простые четки, старую Библию короля Якова[4] с потрепанными страницами и разноцветными пятнами и фонарик. Когда они готовились отправиться в путь, мы с Роуз болтались у входной двери, дожидаясь прихода новой няни. Сколько раз я испытывала разочарование и тем не менее надеялась, что над кронами кедров появится Мэри Поппинс. На самом же деле наши няни были такими непримечательными, что все смешались в памяти – все, кроме Дот, которая появилась в нашем доме, когда мне было одиннадцать, а Роуз пятнадцать, и стала нашей последней.
Я, помню, смотрела, стоя на ступеньках, как она открывает скрипучую дверцу своего заляпанного грязью «юго»[5] и выбирается наружу. У нее были тощие руки и ноги, но довольно приличных размеров живот, затянутый эластичной резинкой желтой формы. Вместо чемодана она достала из багажника пластиковую корзинку для грязного белья.
– Ну, с этой мы справимся без проблем, – заявила Роуз, глядя, как наша новая няня ковыляет по дорожке. – Мне даже ее немножко жалко.
«Беги! – хотелось крикнуть мне. – Спасайся, пока еще не поздно!»
Когда она подошла к нам, Роуз вместо приветствия спросила:
– А зачем медведи?
– Медведи? – У Дот были мокрые потрескавшиеся губы, а в углу рта постоянно скапливалась слюна, и крошечные пузырьки висели на кривых зубах. Она оглянулась, затем посмотрела на свою одежду из ткани с медведями пастельных тонов. – Ах, медведи. Это форма. Я работаю младшей медсестрой в детской больнице в Балтиморе, на подмене, но надеюсь перейти туда в штат.
Гейзер, который Дот выдала, когда