Пряники, печенье, сладкие брикеты
Из халвы и чая – всё любили шкеты.
Нет теперь брикетов из какао, чая,
Даже тех названий вовсе не встречаем.
Озорное детство было очень мудрым,
Все дела по дому начинались утром:
Принести водицы, сорняки на грядках,
Двор пройти с метлою, написать в тетрадках,
Просто сбегать в школу, словно на свидание…
Вечером к сараю – снова совещанье.
И глаза светились, как лампадки-свечи,
Вместе нам дышалось веселей и легче.
Ссорились, мирились, получали сдачу.
Так экзамен первый сдан был на удачу
И на верность дружбе, на любовь к природе.
Педагоги были – грядки в огороде.
Мы весёлым видим то, что с грустью было.
Нищая орава! – как же детство мило!
Могла я быть актрисою на сцене
Могла я быть актрисою на сцене.
Все туры были пройдены сполна.
Мечтала уж о скорой перемене,
Дурман томил, как будто от вина.
Была скромна, наивна и закрыта,
А сцена увлекала и звала:
Там фавориты жизни, там элита!
Там пышные одежды и тела!
Но дом восстал. Скандалы и препоны.
Был перечеркнут этот яркий шанс…
Но сцена, рампа, браво и поклоны —
Алтарь души, святой иконостас.
Может быть, та девчонка забылась
Может быть, та девчонка забылась,
У которой глаза, как мир?
А на днях ей опять приснилось,
Что нашёлся её кумир.
Что затратил он времени много
Для того, чтоб преодолеть
И распутицу на дороге,
И дождей серебро и медь…
А теперь поджидает часто
В одиночестве на углу,
Чтоб при встрече сказать ей: «Здравствуй!»
И увлечь за собой во мглу.
Она смотрит в глаза за инеем
Завороженной чистоты…
Просыпается с вашим именем!
Снова …явь… Но какие сны!!!
Ах, душа! Ты такая проказница!
Ах, душа! Ты такая проказница!
Всё-то делаешь ты невпопад.
Шьёшь нарядные, модные платьица,
Макияж, словно утренний сад.
Впереди всех несёшься, красуешься,
Всем на зависть, себе на беду.
Словно карта в колоде, тасуешься,
Карта-джокер – всегда на ходу.
Не стоишь, очень смело уносишься
Звонкой трелью охрипшей струны.
Одичалые кони так носятся —
Прерий много в анналах страны.
Завиваешь узоры послушные,
Топчешь с пылью прошедшие дни…
Облаками играешь воздушными,
Чтоб вверху не грустили одни.
Восклицанья восторгом