Вошел преподаватель, и аудитория затихла. Юля откинулась на спинку стула, наблюдая, как Лавров занимает своё привычное место в первом ряду. Идеальная осанка, идеальная одежда, идеальные ответы – от него буквально веяло привилегированностью, которая бесила Юлю до скрежета зубов.
Потому что каждый раз, глядя на таких, как он, она вспоминала о границе, непреодолимой, как стеклянная стена, между их мирами. Между теми, кому всё достаётся легко, и теми, кто вынужден каждый день сражаться за крохи. Между теми, кто родился с серебряной ложкой во рту, и теми, кто никогда не знал, каково это – чувствовать себя в безопасности.
Но сегодня ей нужно было сосредоточиться. Тест по макроэкономике значил слишком много для её и без того шаткого положения в рейтинге. Она не могла позволить себе потерять грант. Это был единственный мост, ведущий в тот самый мир по другую сторону стеклянной стены. Мир, где, возможно, ей тоже найдётся место.
Глава 2. Трещины в фасадах
Роман сидел в пустой аудитории, глядя на экран ноутбука. Графики биржевых индексов расплывались перед глазами. Сегодняшний тест по макроэкономике он сдал первым, как всегда безупречно, и теперь у него было время до заседания студенческого совета.
Отец ждал отчёта о новой инвестиционной стратегии, которую Роман разрабатывал последние две недели. Это был его пропуск в настоящий мир финансов – если стратегия сработает, отец позволит ему управлять небольшим инвестиционным портфелем компании. Первый шаг к признанию.
Но вместо цифр и графиков перед глазами стояло лицо Морозовой, когда он упомянул её мать. Что-то мелькнуло в её глазах тогда – боль, злость, отчаяние? Он не знал, почему это его беспокоит. Их словесные перепалки давно стали привычным ритуалом, частью университетской рутины.
Резкий звук входящего сообщения вырвал его из задумчивости. Видеозвонок от отца – на час раньше запланированного времени.
Роман глубоко вдохнул, выпрямил спину и принял вызов.
– Здравствуй, отец.
Георгий Лавров смотрел на сына с экрана своего кабинета – строгий, подтянутый, с едва заметной сединой на висках. Человек, добившийся всего сам и не прощавший слабости ни себе, ни другим.
– Роман, у меня для тебя новости. Я просмотрел твою стратегию.
Отец помолчал, и это молчание заставило сердце Романа сжаться.
– Она… интересная, – наконец произнёс Георгий. – Но слишком рискованная. Я не могу доверить даже небольшую часть портфеля таким экспериментам.
Роман почувствовал, как внутри что-то обрывается. Два месяца работы, бессонные ночи, десятки проанализированных отчётов – всё впустую.
– Отец, я могу доработать модель.