Сколько еще прошло времени, он не знал. Перестал различать день и ночь. Знал только, что не спит, потому что ест. Хотя, может быть, и в этом, он ошибался. Ибо, есть он мог и во сне, в своих сновидениях.
Как-то раз, когда он спал, он почувствовал, что лежит не удобно. Голове что-то мешает. Он поправил подушку, но удобнее не стало. Он сунул руку под подушку и наткнулся на что-то твердое и холодное. Он вытащил этот предмет. Уже светало. Вдруг в его сознании что-то произошло. Держа в левой руке холодный предмет, тупо смотря на него, он вдруг словно проснулся. В миг перед глазами промелькнула вся его жизнь. Он – все вспомнил! И он все понял! Он, даже улыбнулся, вспоминая, как он ловко стрелял по – македонски, сразу из двух пистолетов! Автоматически он проверил пистолет. Он теперь знал, что в руке у него «Макаров», его личное оружие. Как пистолет попал к нему под подушку, он не знал, и не хотел об этом думать. Главное, он ясно понимал, для чего пистолет оказался у него под подушкой. Привычными движениями он проверил наличие патронов в обойме. Обойма была полная. Он обратил внимание, что на пистолете глушитель. «Правильно!», – мелькнула мысль. Несколько секунд перед глазами проплыли лица друзей-сослуживцев, тех, кто мог принести ему его «Макаров». Он не стал ломать голову, кто из них? Мысленно, сказал «Спасибо!» каждому. Потом привычным движением взвел курок. Приставил пистолет вплотную к сердцу. И, ни о чем не думая, нажал спусковой крючок.
Когда очнулся, чувствовал слабость и головокружение. Стал шарить рукой в поисках пистолета. Нашел его. Взвел курок. Сунул ствол в рот, и нажал спусковой крючок. Когда очнулся вновь, то едва мог шевелит рукой, от слабости. В голову гудело. Комната кувыркалась. По шее текло что-то горячее и липкое. Он еле дотянулся рукой до лица. Понял, что нижней челюсти нет. Дотянулся до правого уха, где была сильная боль. Уха не было. В глазах темнело. Он стремительно слабел. Когда опустил руку, она легла на пистолет. Как будто поднимая гирю в пятьдесят килограммов, с которой он когда-то,