Алексей стал думать, как бы взобраться наверх, туда, где сейчас торчали трубы, скреплявшие две половины катамарана. Перебирая в рундуках, однажды он наткнулся на надувные лодки, на ракетницу с двумя десятками патронов к ней и на свернутые бухтами запасные нейлоновые фалы. Привязав к одному из фалов груз, он пытался забросить его в сторону труб, чтобы зацепиться за одну из них. Однажды ему это удалось, и Алексей взобрался наверх. Отсюда с почти плоской поверхности судна горизонт наблюдения значительно расширился, но это мало что дало: вокруг было так же пусто, как и прежде. Разве что надежды появилось больше. Но взбираться сюда было тяжело, а нещадное солнце палило так сильно, что усидеть на металлической поверхности больше одного часа было невозможно, Алексей делал такие попытки лишь дважды в сутки – ранним утром и ближе к закату.
Одновременно Подноветный пытался сделать вычисления, чтобы определить место их нахождения. По звездам это не получилось, потому что он плохо знал карту звездного неба южного полушария, но по наклону экваториальных созвездий определил приблизительную долготу: между девяностым и сотым градусом восточной долготы. Оставалось определить параллель. То, что они находились южнее экватора, Алексей знал и так. Нужно было лишь определить длительность дня и ночи, сделать поправку на наклон солнца. В результате всех вычислений, приблизительных, конечно, Алексей пришёл к выводу, что они находятся между сорок шестым и сорок четвертым градусом южной широты. Так, где же это приблизительно. Но сколько Алексей и Глафира ни напрягали свои уже почти выпрямившиеся от усталости и безысходности извилины, они так и не смогли определить, в какой части Индийского океана находятся. Тогда Глафира предложила свой, женский метод вычисления:
– Слушай, Леш, помнишь мы с тобой были на Байкале.
– Ну, помню, а что.
– Там какая долгота?
Алексей поморщил лоб:
– Кажется, между сотой и сто десятой. А что?
– А ты вообрази, что мы находимся сейчас на Байкале и плывём по нему на байдарке у Листвянки, у самой Ангары. Вода там, как стекло, а небо, небо! Словно всё льном заросло. Красота. А Абхазия где находится? Я имею в виду по широте.
– Ну, это прикинуть надо. Так, если Москва находится на пятьдесят шестой широте, и если до Кавказа около двух с половиной тысяч километров, то Абхазия где-то на сороковой или сорок первой. Ты хочешь сказать, что мы сейчас с тобой загораем на пляжах Абхазии? – Алексей засмеялся.
Но Глафира очень серьёзно ответила:
– Нет, выходит, что в Сочи или в Крыму.
И тут Глафира неожиданно повалилась на подушку дивана, брошенную на пол, и горько расплакалась. Да так горько, с завываниями, с подвсхлипываниями и с судорожными подёргиваниями всем телом,