Лично я уверен, что к биологическим и социальным факторам в это время присоединились факторы космические. Здесь, внизу, на земле, едва видя огромность неба и вселенной, мы зачастую забываем о воздействиях космоса на нашу жизнь. Вселенная находится в непрерывном движении и изменении, не видимом, однако, из-за огромности расстояний и медленности процессов. Но не видимые нами, они идут, меняется излучение, обрушивающееся на нас, и меняются поколения. Наверно, мы вступили в зону негативного влияния космоса, и надо ждать тяжёлых времён, чреватых неизвестным и грозным будущим. Мы готовы преодолеть всё!
Когда я был маленьким, я думал, что люди в разные времена одинаковы и поколения не могут отличаться друг от друга. Стыдно в этом признаться, но это так. Но если бы римлянин первого века вдруг ожил и оказался в Европе двадцатого века, он был бы обескуражен и наверняка вообще не понял бы, куда он попал! Даже если бы он обладал языком, Ему всё равно не было бы, о чём говорить с этими странными людьми. Разница между поколениями много больше разницы между мышью и змеёй! И разница между самими людьми много больше, чем разница между слоном и сколопендрой!
Когда рассматриваешь с высоты истории века и народы, понимаешь, сколь многими успехами самые успешные из них обязаны воле и силе избранных. То, что у народов в те времена хватило здравого смысла прислушаться к ним, и безропотно идти за ними, свидетельство высокого качества населения этих эпох. Эти честные, умные, ответственные люди, которых называют истинной аристократией, вывели эти народы на путь знания и побед, а следовательно к новому уровню жизни. С точки зрения кухонного здравого смысла римлянам не было никакого смысла тратить огромные ресурсы на строительство дорог. Могли бы тратить их на пищу и женщин. Кто подвиг их своим словом на иное, на самом деле неизвестно. Если такие люди появляются сейчас всё реже и реже, в этом виновато христианское воспитание, висящее, как чумная завеса над бредящей фантомами Европой. И вот вековое последствие такого воздействия – славянский крестьянин, задолго до Сталина безнадёжно ограбленный