– Приветствую вас, Ваше Величество. – Она склонилась в реверансе, не забыв при этом натянуть самую сладкую улыбку.
Стефан сидел за рабочим столом, повернувшись боком, и не удостоил ее даже коротким взглядом. Он был в ночных штанах из шелка, а на плечи накинул халат, расшитый серебристыми нитями и жемчугом. Волосы его растрепались, как будто он только что вылез из постели.
– Раздевайся и ложись, – сухо приказал он, и Адалина начала развязывать пояс на платье. Ее пальцы не дрожали, дыхание не прерывалось ни на мгновение, а сердце билось размеренно. Она уже привыкла к посещениям королевских покоев.
Раздевшись до сорочки, Адалина не стала расшнуровывать корсет и забралась на кровать со смятыми темно-зелеными простынями. Стефан вытащил из вороха писем новый свиток и принялся лениво изучать его. В тусклом свете настольной лампы его щеки казались более впалыми, что прибавляло ему несколько лет.
– Стони, – раздался новый приказ.
Адалина прикрыла веки, представляя море, которое всегда мечтала увидеть вживую.
«Скоро эти унижения закончатся», – напомнила она себе и издала протяжный, полный сладострастия стон. Она могла бы вообразить, что ее тело ласкают умелые руки с длинными пальцами, бархатную кожу осыпают поцелуями чувственные губы, а обнаженное тело прожигает пылкий взгляд красивых глаз, но Адалина ни за что бы не позволила ублюдочному королю увидеть ее слабости. Она продолжала стонать снова и снова, не испытывая ничего, кроме бесконечной усталости.
– Ты лежишь в постели короля, пустоголовая курица, – раздраженно рыкнул Стефан. – Стони громче или заставлю поработать ртом.
Адалина застонала еще громче, мечтая однажды услышать предсмертные стоны Стефана.
Этот смехотворный спектакль для гостей Изумрудного дворца, которые съехались на ежегодное празднество, продлился почти полчаса. Адалина издала последний стон, переходящий в крик, и медленно поднялась с кровати. Она неотрывно наблюдала за Стефаном, который успел закурить табачную трубку, пока она имитировала звуки страстного соития. Широкий лоб пересекала глубокая морщина, что свидетельствовала о его задумчивости. Он крутил в пальцах перо, даже не замечая, что пачкает чернилами исписанный свиток.
– Ваше Величество, я могу идти? – спросила Адалина, одевшись. Она сознательно завязала пояс небрежно, сдвинула парик набок и размазала краску на губах, словно ее целовали пылко и жадно.
– Да.
Полный облегчения вздох Адалина скрыла за громким шуршанием пышного платья.
Она уже собиралась выйти за дверь, как Стефан снова окликнул ее.
– Стой, повернись.
Адалина сжала пальцами ткань платья, чтобы скрыть легкую дрожь, и обернулась. Стефан отложил письма и посмотрел прямо