Только оставив булочную далеко позади, он увидел Адалину. Она сидела на нижней ветке огромного старого дуба, росшего на пересечении Горбатого переулка и Ракитной улицы. Никто бы не признал в этой милой девушке вульгарную, надменную и истеричную фаворитку короля. Сейчас она была одета в простое коричневое платье с белыми рюшами на воротнике и в такой же белый передник с большими карманами, а волосы собраны в два тугих пучка, которые смешно торчали как звериные ушки. Она с аппетитом жевала булочку с маком и болтала ногами так, что грубые деревянные башмаки грозились вот-вот слететь с изящных ступней и угодить в голову кому-то из прохожих.
Адалина не сводила взгляда с Тристана, а когда он наконец-то заметил ее, то помахала ему. Вот так просто. Словно они были старыми приятелями и просто решили встретиться в погожий воскресный вечер, чтобы поболтать о жизни.
Тристан хмыкнул, снисходительно покачав головой, и направился к старому дубу.
– Давно за мной следишь? – спросил он, щурясь из-за лучей закатного солнца, которые проворно скользили по его лицу.
– Мгм, – промычала Адалина с набитым ртом, а потом, прожевав булку, продолжила: – Видела твой жест милосердия. Бедная старушка чуть в обморок не упала, когда ты подкинул ей монет. Надеюсь, не золотых. Она их небось в глаза не видела, так бедняжку и до смерти довести можно.
– Принимаешь меня за идиота?
Тристан засунул руки в карманы и вальяжно прислонился плечом к стволу дерева. Он задрал голову и бесстыдно любовался стройными ножками Адалины, которые не скрывал свободный подол платья.
Будто прочитав его грязные мысли, Адалина бросила ему в голову кусок мякиша.
– Лезь на дерево, извращенец.
Тристан фыркнул от смеха, смахнул хлебные крошки с волос и с легкостью взобрался на толстую ветку, на которой сидела Адалина.
– Здесь нас все видят, – озвучил он очевидный факт.
– В этом весь фокус. По словам Изобель, это излюбленное место городских парочек. Мы как на ладони у прохожих, поэтому никто не будет смотреть на нас с осуждением, ведь ничем постыдным мы заняться не сможем. Даже поцеловаться без свидетелей здесь нельзя. Зато никто не подслушает. – Адалина протянула булку Тристану и с невинной улыбкой спросила: – Будешь?
Тристан наклонился и откусил от сладкой выпечки, щедро сдобренной маковой начинкой.
– Не знал, что ты сладкоежка, – сказал он, слизнув крошки с губ.
Адалина задумчиво отщипнула кусочек и раскрошила мякиш на землю. К основанию дуба тут же слетелись бойкие воробьи и наглые голуби и стали искать крошки в траве.
– Мама запрещала мне есть мучное и сладкое, все боялась, что я располнею и меня не возьмет в жены какой-нибудь толстый «денежный мешок» вроде лорда Агелара. Но мы часто тайком сбегали в город с Эмильеном, моим младшим братом. – Адалина мечтательно улыбнулась, наблюдая, как птички боролись за хлебные крошки. – Ты когда-нибудь бывал в пекарне на Центральном рынке?
Тристан