Мне этих лет достаточно хватило,
Чтобы опять свой голос обрести…
Я так устал
Я так устал, что, кажется, на плечи
Легла вся тяжесть двух тысячелетий,
А не каких-то нескольких десятков
Тех лет моих, прожитых без остатка…
А, может быть, под тяжестью сомнений
Вот-вот готов упасть я на колени
И голову склонить перед судьбою?
Готов склонить, но лишь перед Любовью!
И в слабостях своих лишь ей признаться,
В ней веру обрести и с ней остаться,
И сильным стать в содружестве с любовью,
Готов назло всем слухам и злословью…
И потому спешу расправить плечи,
Чтоб взгромоздить на них не жизнь, а вечность,
А, может, только то, что мне осталось…
Но я готов, презрев свою усталость!
Ничто и Нечто
Если есть в мире что-то такое,
Что нельзя не познать, не понять,
Вряд ли в этом себя обвинять
За незнание наше нам стоит.
Даже если оно существует
Это Нечто везде и вокруг,
И его мы пугаемся вдруг,
Но свой страх поборов, торжествуем,
Что мы тоже не просто Ничто,
Что мы тоже чего-то да значим.
Жизнь напрасной была бы иначе,
А сегодня со смыслом зато!
И пусть смысл жизни нашей в сомнениях,
Что наш мир не совсем то, что есть,
Но в нём главное то, что мы здесь.
И не важно, в каких поколениях…
Мы очень похожи
Ваше величество, ваше высочество
Гордое царственное одиночество,
Вы по ночам ко мне в гости приходите…
Позвольте спросить, что во мне вы находите?
А может и правда, мы очень похожие:
Судьбой обделённые и неухоженные,
И оба опять же под «мухой» при этом,
И оба – пьянчуги, и оба – поэты…
Вместе мы пишем и вместе страдаем,
Вместе смеёмся и вместе рыдаем,
И так коротаем проклятые ночи,
Вот только друг другу мы рады не очень…
И ближе к рассвету уйдём молчаливо —
Я в полудрёму, а вы горделиво
В моё подсознание – царство сомнений —
До завтрашней ночи тоскливых мгновений…
Двадцатый век
Казалось это было лишь вчера…
Мазурки темп сменяли звуки вальса
И в вальсе том кружились юнкера
И весело смеялись их подруги
И от любви кружилась голова,
А может быть, вино в том виновато?
И в этот миг вступал в свои права
Век новый, век кровавый, век двадцатый…
Но ничего никто ещё не знал
И ничего никто ещё не ведал
И продолжал шуметь весёлый бал,
Встречая век, несущий смерть и беды…
Дети
Что после нас останется на свете,
Когда уйдём мы в мир иных стихий?
После