Сейчас, когда опыты на животных ушли в прошлое, когда все можно было смоделировать при помощи сетей именно церковь стала основным его потребителем. Он позволял делать ткани прозрачными и тем самым повышать качество сигнала лазерной связи. Вживление клеток, способных накапливать Тартразин и замена межтеменной чешуи затылочной кости с частями теменных костей на прозрачный купол, вживление евхаристических имплантов давно стало частью священства. Согласие на них стало условием окормления паствы. Во время литургии, во время священных таинств сенсоры были прикрыты кипой, и священник мог посвятить всего себя служению. Но удалившись в келью он оставался в курсе внутренних дел церкви.
Эффект Тартразина постепенно исчез и кожа, оставшись неповрежденной, вновь стала непрозрачной. Тогда они долго спорили. Евгений ощущал так и не осознанною им тогда двоякость использования лазерной связи в церкви.
–Как же так? – Вопрошал он. – Вы учили меня, что наноботы в теле, вечный онлайн – Есть грех, что они противоречат замыслу Его, а сами под кипой носите лазерные ретрансляторы!
– Нет, сын мой, – отвечал ему отец Кирилл. – Не сама связь, не сама передача данных является грехом. Ведь люди всегда этим занимались – через рот, словами, а если их мало, то взглядом, жестом, поступком, и в конце концов, общение – есть дар Божий. Но только наноботы позволяют менять самую суть человека, сейчас, когда не найти простого мирянина, да что там мирянина – половина епископов до священства хоть раз подвергались нейромодуляции, чтобы сохранить себя мы вынуждены отказаться.
Евгений задумался, смутные воспоминания о прошлой жизни все еще преследовали его.
– Ты подвергся