– Господин Бользен, группенфюрер сказал, что девочка погибла во время налета… Простите, что я вынужден вас огорчить…
– Когда это случилось?
– А еще я умею делать морковные котлеты, – сказал Ганс.
Он просто пропускал мимо ушей тот вопрос, на который ему было предписано не отвечать.
– Я задал вам вопрос, Ганс: когда погибла моя горничная?
– Но я не знаю, господин Бользен. Я вправе отвечать вам лишь про то, что мне известно.
– Вот видите, как славно, когда вы объясняете мне. Не очень-то воспитанно молчать, когда вас спрашивают, или говорить о другом, нет?
– Да, это совсем невежливо, вы правы, господин Бользен, но я не люблю врать. По мне лучше промолчать, чем говорить неправду.
– Пойдемте, я покажу вам вашу комнату.
– Группенфюрер сказал, что я должен спать внизу. Мне надо блокировать вход к вам на второй этаж. Если вы позволите, я стану устраиваться на ночь в кресле… Вы разрешите подвинуть его к лестнице?
– Нет. На втором этаже нет туалета, я буду вас тревожить…
– Ничего страшного, тревожьте, я моментально засыпаю.
– В данном случае я говорю о себе. Я не люблю тревожить людей попусту. Пожалуйста, подвиньте кресло… Нет, еще ближе к лестнице, но так, чтобы я мог ходить, не обращаясь к вам с просьбой отодвинуться в сторону.
– Но группенфюрер сказал мне, что я должен быть вашей тенью повсюду…
– Вы в каком звании? Капрал? Ну а я – штандартенфюрер.
– Я вас охраняю, господин Бользен, а приказы мне дает группенфюрер. Простите, пожалуйста…
– Видимо, вы хотите, чтобы я позвонил Мюллеру?
– Именно так, господин Бользен, пожалуйста, не сердитесь на меня, но вы бы сами не поняли солдата, не выполняющего приказ командира.
– Пожалуйста, милый Ганс, подайте мне аппарат, шнур удлинен, можете брать со стола спокойно.
Ганс передал Штирлицу телефон, прикрыв рот ладонью, зевнул, смутился, спросил:
– Могу я выпить еще полчашки кофе?
– О да, конечно. Плохо спали сегодня?
– Да, пришлось много ездить, господин Бользен.
Штирлиц набрал номер.
Ответил Шольц.
– Добрый вечер, здесь Штирлиц. Не были бы так любезны соединить меня с вашим шефом?
– Соединяю, штандартенфюрер.
– Спасибо.
Мюллер поднял трубку, засмеялся своим мелким, быстрым, прерывающимся смехом:
– Ну что, уже начался нервный приступ? Молодец Ганс! Дальше будет хуже. Дайте мне его к телефону.
Штирлиц протянул трубку Гансу, тот выслушал, дважды кивнул, вопросительно посмотрел на Штирлица, хочет ли тот еще говорить с шефом, но Штирлиц поднялся и ушел в ванную.
Когда он вернулся, Ганс сидел в кресле и тер глаза.
– Ложитесь, – сказал Штирлиц. – Можете отдыхать, вы мне сегодня не понадобитесь более.
– Спасибо, господин Бользен. Я не буду мешать вам?
– Нет, нет, ни в коем случае.
– Но