– Ты, дурак, Егор, – почти простонал побелевший от страха «Вялый», – ты, чё думаешь, эти цыгане сами по себе? Херов там тучу. «Сидор» их и грет. Меня ж в хате удавят потихоньку. И тебя потом заодно грохнут. Ты же принципиальный, в обратку не сыграешь, а «Сидор» это знает. И меня загубишь и себя.
Егор прикрыл глаза, он замёрз и его начало знобить.
«Может и правда, пошло всё белке в дупло? Прийти в отдел, написать по собственному, сдать ствол в оружейку, «ксиву» заму по кадрам. И к Ольге, и укатить с ней от этого холода, как она тогда сказала – …холод снаружи, холод внутри…, туда, где море, солнце и жара. В Тай или к вьетам, или к индусам на Гоа. Деньги он достанет. Вот они на кармане лежат, плитка «химозы» в полтонны весом. Сколько это по баксам? Даже если там самый дерьмовый «белый китаец» то лет на десять безбедной жизни в Юго-Восточной Азии им хватит. Там на Малайзийских или Индонезийских островах им затеряться как два пальца обоссать, никто не найдёт, тем более цыгане. А если хату оперативную продать, есть у него выход на риелторов, да и «доки» на квартиру у него припрятаны в надёжном месте, будет, вообще зашибись».
– Трое, во всём чёрном. Двое высоких, один пониже, возможно, девушка, – Егор устало и безразлично бросал слова в пустоту между ними. – Появились на районе недавно. Что, знаешь?
И добавил, вздохнув.
– Вспоминай тщательно, Игорёк. От этого зависит… сам, знаешь что.
– Трое, в чёрном, девка… – неразборчиво бормотал себе под нос «Вялый». – Бля, Егор, не знаю!
– Ну, как знаешь, – Егор вжикнул молнией «Аляски» и достал «Пал Макарыча»12 из «оперативки». Грудь сразу захолодило, и он поспешил застегнуться.
– Тогда пойдём.
– Да, погоди, Егор, я думаю, думаю.
– Ну, думай.
Боль в голове усилилась. Теперь это был не перестук молоточков, а удары кузнечного молота.
Егор убрал, вдруг показавшийся ему неподъёмным пистолет, но не в кобуру, а в глубокий боковой карман куртки.
– Пять минут тебе. Я отойду пока. И не вздумай сдристнуть. Я тебя всё равно найду, а не я, так цыгане. А так, если надумаешь что, глядишь, фортуна и повернётся к тебе передом.
Егор заскочил в первый попавшийся подъезд. Поднялся на площадку последнего, третьего этажа, и, воровато оглянувшись «взорвал» загодя приготовленную «торпеду». Боль отпустила почти сразу. Накатила расслабленность и лёгкость, которые, впрочем, быстро прошли. Он горько усмехнулся, что же это теперь ему всю жизнь на «ганжике»13 сидеть?
Ткнувшись лбом в грязное стекло оконного проёма, и, устало прикрыв глаза, Егор попытался понять, где та развилка, на которой он свернул не на ту тропинку. Которая привела его на замызганную лестничную площадку грязного подъезда. Когда это случилось? Может быть, вчера? В тот момент, когда его накрыл приступ головной боли на пороге квартиры «Вялого»?
2
Вчера. Ночь
Он стоял, прижавшись к еле живой батарее, ловя спиной крохи тепла. Пальцы в ботинках почти не ощущались, а зубы не стучали только потому, что крепко сжимали