Шуарвали – смерть. Шуарвали – нечистый. Шуарвали – хитрость и коварство. Шуарвали – дьявол.
В центре Алхабры, на холме, названном перстом Амана, стоит крепость Сурсурум. Высокие стройные башни её высятся над городом. Крепость эту заложил пятьсот лет назад далёкий предок нынешнего правителя Кхали – Самайлиока. И от неё начал расти огромный ныне город – Алхабра. А у подножия холма, давшего начало городу, раскинулась ярмарочная площадь.
Глава I. Не боги горшки обжигают
Захлопали двери, послышались голоса, проснулась и зажила Алхабра. Загремели деревянные колеса повозок, задымили трубы печей. Торговцы открыли шторы на своих лавках, отряхивая пыль, за ночь скопившуюся на прилавках.
Старик Баху тоже распахнул шторы своей горшечной лавочки. Привычным движением выставил он навес от солнца и вошёл в никогда не закрываемую на засов дверь. В Кхали нет замков и засовов, воровство – грех и прямой путь на рога Шуарвали, к тому же, уличенный в воровстве изгоняется из города навсегда. И, главное, замок – неуважение к другим.
Баху вошёл в помещение и принялся выставлять товар. Бережно брал он по одному кувшину или горшку, обтирал их влажной тряпицей и ставил на прилавок. Так, чтобы все горшки было видно, чтобы ни один не заслонял другой, чтобы покупатель мог оценить все горшки и кувшины, тарелки и плошки. Расписанная его дочерьми в бело-синие цветы с диковинными птицами, посуда сияла на утреннем солнце, как драгоценные камни. Внезапно туфля Баху уткнулась во что-то мягкое под прилавком. Он замер на секунду, соображая, что бы это могло быть. Мешок с мукой? Нет, вон он – в углу. Старый тюфяк, на котором он дремал после обеда? Нет, вон он – на месте, у низкого столика в тени. Баху медленно присел и заглянул под прилавок. Широко открыв пасть и высунув язык, на него смотрела большая рыжая собака. От неожиданности ноги Баху подкосились, и он больно шлепнулся на каменный пол. Быстро перебирая трясущимися ногами, он отполз от прилавка и забился в угол рядом с мешком муки. Собака зевнула и встала на лапы, потягиваясь всем телом. Тогда Баху увидел, что рядом с собакой, укутавшись в плащ, спит человек. Человек вздрогнул, просыпаясь, и повернулся. Молодой мужчина с лицом бледным, как у тех моряков из далёких стран, что видел Баху в порту. Их нелепо-огромные и неуклюжие корабли приходили нечасто, и всегда вызывали неподдельный интерес, как у Баху, так и у всех жителей Алхабры. Из того, что привозили эти корабли, ценным было только золото и оружие. Все остальное выглядело примитивным и неинтересным. Ткань – плотная и тяжёлая. Обувь – грубая, неопрятная, без всякого намёка на красоту. Продукты – пресные и безвкусные. Поначалу заинтересовались в Алхабре вином. Но, выпив его, кхали становились злые, ругались друг с другом, а по утрам от него болела голова. Решено было, что вино – дело рук шуарвали. Его даже запрещать не стали. Интерес пропал сам собой. Мало что знал об иноземцах Баху, но, даже не зная, не доверял и сторонился. Они казались ему болезненными и нечистоплотными. И вот, один из них лежит у него под прилавком, ещё и в обнимку с каким-то рыжем зверем, напоминающим волка.
Баху тихо заскулил. Посмотрев на торговца, зверь направился в его сторону. Баху понял, что настал его конец, зажмурился и покрепче вцепился в мешок с мукой. Неожиданно, что-то мокрое скользнуло по его лицу, и ещё раз, и ещё. Тёплое дыхание обдало щеки. Баху открыл один глаз. Зверь сидел рядом, низко наклонив голову, и смотрел ему в лицо.
– Ой, отойди, пожалуйста! – пролепетал Баху. – Я вижу, ты добрый зверь… Я прошу… Отойди…
Он отмахнулся рукой, но собака не ушла, она легла рядом и положила морду на туфлю Баху. – Не ешь меня, ладно, добрый зверь! – сказал Баху и вытянул туфлю из-под морды собаки.
Услышав его голос, из-под прилавка вылез иноземец и, отряхнувшись, улыбнулся Баху. Он что-то сказал и хлопнул себя по ноге. Собака поднялась и подбежала к нему, виляя хвостом. Человек помахал рукой Баху и положил на прилавок золотую монету. Он сказал ещё что-то, но Баху ни слова не понял. Незнакомец махнул рукой и вышел из лавки, подхватив с пола тощую сумку.
Баху не сразу пришёл в себя. Поднявшись с пола, он подошел к прилавку и посмотрел на монету. Осторожно взял, покрутил в руках, подслеповато щурясь. «Безумец! Отчеканил самого себя на монете!» – пробормотал Баху и, зажав золотой в потной ладони, побежал в кузницу рассказать о случившемся.
Глава
II.