Детские ручки, торопясь, запихивали все вещи в рюкзак. Туда летели рогатка, фантики, картинки, самодельные игрушки из веточек. Конфеты потому, что другой еды не было. В карман – мамино зеркальце.
– Нам уже пора! Выходим! – раздался голосок из соседней комнаты
– Сейчас, я только это…
В суматохе вся комната была перевернута. Шкафы вывернуты, вещи валялись на полу.
–… я это только… да где же… – почти хныча промямлил он про себя.
Зрачки метались из угла в угол. Он закусил палец, пытаясь справиться с нервами. Случайно посмотрел на кровать. Прыгнул под неё и с нескрываемой радостью вытащил оттуда светлый комочек.
– Шуша… – радостно прижал он его к груди.
– Ты где?! – голос почти срывался.
– Иду-иду!
Быстро накинул рюкзак и побежал к выходу. Там уже стояла сестра, перебирая свои вещи. Она одним движением натянула ему на голову шерстяную шапку и оглядела его, взяв за плечи. Мальчик держал скрещенными руками старую с одним глазом-пуговичкой плюшевую игрушку кота.
– Все взял? Нам надолго.
– Угу…
– Ну, побежали!
Она схватила его за руку и вылетела с ним на улицу. В воздухе стоял вкус металла. Пепел снежинками падал с гипсового неба. Узкие улицы обрамляли бордовые кирпичные дома-коробки. Многих окон не было. То тут, то там кто-то выкидывал бумаги и вещи из оставшихся форточек и проломов в стенах. Рядом упал комод, разбросав вокруг щепки. Они бежали к площади, где была назначена встреча.
В центре стояла бронзовая фигура девушки, пронзающей мечом свою грудь. Верхняя её часть была сбита ядром. Забравшись на нее, стоял мальчик. Вокруг него громко толпилась куча других детей.
Какая-то девочка плакала. Всхлипывая, бубнила она под нос:
– … а он… а он ругает и ругает меня… а я шла-шла и в-всё время громко было, и я не знала откуда… – и снова заливалась слезами.
Другой ребенок сидел в углу и жевал фантики от конфет.
Мальчик на статуе громко проводил перекличку. Из толпы то там, то тут отзывались:
– Я!
– Мы!
После каждого нового отклика он смотрел на свои часы. Нарисованная угольком на запястье стрелка показывала шесть часов утра. Мальчик встал и крикнул:
– Пора!
Он спрыгнул с памятника и принялся надевать доспехи. Картонные они не были такими тяжелыми. Как и красивая палка в форме меча. Все остальные тоже начали двигаться. Ребята схватили тромбоны, барабаны, дудочки. Кто-то поднял над толпой голубые знамёна. Вся масса по команде перестроилась в колонну, заиграла походный марш и собиралась было двигаться.
– Мы тут! Мы тут! – задыхаясь прокричала сестренка.
Музыка оборвалась и все глянули на них. Двое подбежали и пытались отдышаться.
– А вы кто? – спросил Рыцарь, поднимая шлем.
– А мы… мы… – простучала она, задыхаясь.
– Зёрлик и Тирли?
Они закивали головой.
– Мы вас ждали, – сказал Рыцарь и опустил шлем.
Толпа подхватила их, и всё снова пришло в движение. Бил барабан: «бам-бам». Свистела свирель. Они двигались к лесу, стеной отделяющему город.
Рыцарь шёл впереди всей колонны.
– Мама сказала – там свет, там свет,
Там карамельный растаял плед, – пропел он тонким голосом, –
там карамельный растаял плед.
Барабаны забили сильнее. Толпа подхватила:
– Там за холмами пел Инлиль,
Значит, идём – и не надо сил.
Скоро увижу свой сон живой,
Тёплый, как чайник и дом с трубой,
Скоро увижу, как Лев уснёт,
Он нам в ладошку мечту даёт.
Тирли крепко прижимала брата к себе, а он Шушу. Она шла и тихо подпевала:
– Растаял плед… мечту дает…
Зёрлик смотрел на проплывающие молчаливые силуэты из окон. Они провожали толпу взглядами. Издалека их кожа напоминала уголь. Рассмотреть их не получалось.
«Бам-бам… Ту-тру-ту», – подпевала музыка и было не так жутко.
Шествие резко замерло. Замерли и звуки. Тирли врезалась в резко затормозившего ребенка. Она хотела извиниться, но он этого не заметил. Толпа подошла к лесу. Перед ними стоял валун с выбитой надписью: «Инлиль». Все посмотрели на нее мгновение. Рыцарь сглотнул и махнул рукой.
«Бам-бам… Ту-тру-ту», – снова заиграл оркестр.
Зёрлик сжал руку сестры сильнее.
– Все хорошо будет, – сказал он
– Я знаю, – ответила Тирли
– Я не тебе. Я Шуше говорю, – отрезал он и прижал котенка к себе.
– Мама сказала – там свет, там свет,
Там карамельный растаял плед!
Скоро увижу, как