– Лин… – Он взял ее за плечи и легонько встряхнул. Было очевидно, что отец не на шутку встревожен. Его голубые глаза, так похожие на глаза дочери, беспокойно всматривались в ее лицо. – Лин, что произошло?
Линнет судорожно сглотнула – и начала свой рассказ с самого начала. Когда она дошла до того, как встретилась с Фредериком в пагоде, Эфраим убрал руки с ее плеч и стал нервно мерить шагами библиотеку. Когда же Линнет рассказала о неожиданном вмешательстве Федерстона, отец принялся кусать ноготь большого пальца. А когда она поведала о появлении матери в компании с миссис Дьюи, стало ясно: отец уже оценивал возможные последствия скандала и придумывал истории, которые можно было бы предложить газетчикам. Но брачное предложение Федерстона явно не фигурировало в его расчетах, потому что он вдруг остановился и, уставившись на дочь, проворчал:
– Но ты же вроде бы говорила, что не знакома с этим человеком? Или я чего-то не понял?
– Папа, я его совсем не знаю. Просто видела в бальном зале. Мне его показала мама. Но я с ним ни разу не разговаривала. Когда же пошла в пагоду, мне и в голову не могло прийти, что он…
– Боже мой, Лин!.. – простонал Эфраим, взъерошив пятерней свою густую шевелюру, изрядно посеребренную сединой. – Ты даже не понимаешь, что натворила!
– Я ничего плохого не делала! – воскликнула девушка. – Ну почему в подобных обстоятельствах виноватой всегда оказывается женщина?!
– Возможно, потому, что молодая женщина, о которой идет речь, сама поставила себя в подобные обстоятельства, отправившись на тайное свидание с хамом.
Эти слова, произнесенные человеком, которого она всегда обожала, были как пощечина, но Линнет изо всех сил старалась сохранить достоинство.
– Фредерик не хам! – заявила она. – Его намерения были честными!
– Честными? – Эфраим в недоумении уставился на дочь. – Ты действительно так думаешь?
– Он пришел в пагоду, чтобы сделать мне предложение.
– Этот самый лорд Федерстон, очевидно, явился туда с теми же намерениями. Ты и его назовешь честным?
– Конечно, нет.
– Не вижу разницы.
– Но Федерстон не просто сделал предложение. – Линнет поморщилась. – Боюсь, все несколько хуже…
– Тогда рассказывай остальное. Хотя… По-моему, хуже уже некуда.
– Он поцеловал меня.
– Поцеловал?! – в ярости взревел Эфраим, и Линнет в испуге покосилась на дверь.
– Тише, папа, прошу тебя… Все и так довольно скверно. А если тебя услышат гости…
– Я убью его, – пробормотал мистер Холланд сквозь зубы. – Я уничтожу этого нищего британского ублюдка.
Линнет нисколько не согрело это проявление родительской любви. Она имела все основания подозревать, что гнев отца вызван не столько возмутительным поведением англичанина, сколько нарушением