– Из этого места нет… привычного… выхода… – прошелестела фигура. Она сделала шажок вперёд, скинув одеяло с головы. Макс разглядел измождённое лицо старика, почти костлявое. Под полупрозрачной кожей чётко выделялись скулы и ввалившиеся щёки беззубого рта. – Давненько никто… к нам не приходил…
Макс пошатнулся назад, уперевшись поясницей в стол, сердце ухало. Он смотрел в пугающие глаза, в которых отражалась тоска миллиона лет одиночества. Казалось, дедушка вот-вот рухнет замертво. Но тот продолжал неподвижно стоять, уставившись куда-то сквозь Макса.
– Как… как вы здесь… – начал Макс, но договорить не успел. Старик качнулся, словно от приступа слабости, и рухнул на колени. Одеяло плавно осело позади обнажённого тела. Подросток отпрянул: фигура незнакомца исказилась в судороге, лицо перекосилось, из горла вырвался тяжёлый хрип.
– Эй! – Макс сорвался в полушёпоте. – Дедушка… вам плохо? С-сейчас, может…
Незнакомец вдруг поднял взгляд. Блёклые зрачки его смотрели так, будто в них смешались предсмертный ужас и прозрение.
– Беги… – прошептали потрескавшиеся губы. – Найди ключи и беги… пока можешь…
Мгновением позже старик плавно повалился на пол, издав последнее дыхание. Макс не знал, что делать: сердце колотилось, дрожь пронизывала нутро. Приближаться страшно, убегать – не понятно куда. Он прикусил губу до крови, сдерживая рвущиеся наружу слёзы и крик.
«До что за дебильное место?!» – кричал он про себя.
Сжав лампу в руках, бросил взгляд на тело, что не шевелилось. Глаза старика закрыты, кожа тонкой пергаментной плёнкой облегает выступающие кости. Возможно, дедушка умер прямо на его глазах. Или потерял сознание. Макс понятия не имел, что нужно делать в таком случае. Раздался жуткий треск, словно в соседней комнате обрушился потолок. Подросток подпрыгнул, готовый сорваться и бежать. Инстинкт требовал: «Сваливай! Плевать куда, лишь бы прочь отсюда».
– П-пр… п-простите… д-дедушка, – выдавил он, скосив взгляд на лежащего. Не мог же он здесь оставаться, не понимая, как помочь. У него нет ни навыков реаниматора, ни сил. «Нужно срочно попасть наружу, узнать адрес и позвонить в скорую!»
Осознавая собственную беспомощность, Макс рванул обратно по коридору. Керосиновая лампа дрожала в руке, воняя гарью. Дом снова изменил внутреннюю геометрию – вместо знакомого прохода он увидел длинную лестницу. Но в этот раз ступени шли вверх. И далеко, судя по тому, как та терялась во мраке.
Из-под пола раздался новый звук, будто скрежет когтей о камень. Макс не хотел выяснять, что это. Он, судорожно сглотнув, побежал по лестнице, перемахивая через две ступени, стараясь удержать лампу, которая вываливалась из пальцев. Воздух свистел в ушах, в груди жгло от нехватки кислорода. Пробежав несколько пролётов, он запыхался, лампа дико дрожала, но школьник не останавливался. Вдруг лестница