– Спасибо, Бесс Трухарт, – кивнула она. – Ты права, я голодна, грязна и устала.
В доме ее тепло приветствовали уже другие слуги, постарше тех, что были во дворе. Все замечали необычайное сходство с прародительницей, чей портрет висел в Большом зале, выходившем окнами на реку. Экономка отвела ее туда, и Фэнси долго стояла перед изображением женщины, протянувшей ей руку. Темные волосы, сливочная кожа, гордая посадка головы… На женщине был роскошный туалет из алого бархата, вышитого жемчугом и золотой нитью. Они действительно были похожи, но Фэнси показалось, что незнакомка куда красивее, чем она.
– Кто это? – спросила она экономку.
– Как кто, мисс? Ваша прапрабабка, Скай О’Малли. Только вот глаза у вас не от нее. От герцогини, вашей бабушки. Никогда больше не видела таких, кроме как у нее и вот теперь у вас. Чистая бирюза.
Наутро Фэнси и ее новая горничная уехали в Куинз-Молверн, находившийся в окрестностях Вустера. Им предстояло пробыть в пути несколько долгих дней. Бесс сообщила, что дядя-герцог снял номера в лучших гостиницах, так что им не придется ни о чем беспокоиться. В начале осени погода обычно бывала хорошей, дороги – хоть и пыльными, но сухими, так что они не успеют оглянуться, как окажутся дома.
Фэнси откинулась на сиденье, решив последовать совету Бесс, закрыла глаза и стала думать о Мэриленде, своей семье, пыталась забыть случившееся. Но вместе с мыслями о табаке, который вот-вот начнут собирать, о сладковатом запахе сушившихся в сарае листьев, длинных цепочках гусей, появлявшихся над Чесапикским заливом, едва деревья начинали желтеть, в мозгу упрямо возникали воспоминания о Паркере Рэндолфе.
Его называли первым красавцем в колониях, и, что касается внешности, так оно и было. Высокий, стройный, с вьющимися русыми волосами и самыми синими на свете глазами. Улыбка его была чудесна. Смех – заразителен. Манеры – безупречны. Обаяние – неотразимо.
И она поверила, когда он сказал, что любит ее. Фэнси сморгнула слезы.
Но Паркер совсем ее не любил. Душа его была так же черна, как прекрасно лицо. И она слишком поздно узнала это. Слишком поздно, чтобы разорвать помолвку и отказаться выйти замуж. Слишком поздно, чтобы предотвратить скандал, вызванный его смертью. Ее мечты о любви и счастье, которые делили с ней родители, были безжалостно растоптаны. Но ей по крайней мере повезло избавиться от Паркера, прежде чем он причинил боль еще худшую, чем ту, что уже терзала Фэнси. Если бы они только знали о его истинном нраве и повадках его родных до того, как она стала его женой!
Но они ничего не знали. Даже не подозревали. Наоборот, Мэв постоянно твердила о его родстве с виргинскими Рэндолфами. Самые влиятельные из его виргинских кузенов помогли Кайрену Деверсу унять бурю возмущения, слухов и сплетен, разразившуюся в связи со странной кончиной Паркера. Оказавшись лицом к лицу с неприятной истиной и столь же напуганные и ужасавшиеся, как те немногие, кто знал реальные обстоятельства случившегося, они использовали