– Она же, совсем еще ребенок! – истошным голосом вопила та, посматривая на хирурга одним глазком.
Не заметив нужной реакции, женщина решает «уколоть» врача с другой стороны:
– Да за, что ей все эти испытания, доктор?
Костя не переносил женских слёз, считая их манипуляциями и всегда относился настороженно, когда ему приходилось становиться их свидетелем. Он чётко знал о прекрасном актёрском таланте женщин – слезами добиться от мужчины всего, делая его подкаблучником, лишая самого ценного – свободы. Именно так, поступали женщины вступая с ним в отношения из которых, тот мчался голасвито.
Прибегая к скоропалительным выводам и взглядом просверливая спину хирурга Ирина продолжила ныть:
– Она, наверняка очень расстроится, когда узнает, что ребеночка спасти не удалось! Конечно, если вообще очнётся! – предположила медсестра. Смахнув слезу рукой, женщина пристально посмотрела на Константина Романовича лисьим взглядом. Горделиво расправив плечи, она подошла к нему ближе, добавив к интонации леденящего душу ужаса. Ирина без ложной скромности принялась жёстко жонглировать домыслами:
– А не то, может вслед за своим не родившимся дитя на небеса и отправится! О-ох! Горе то, какое! Желая произвести впечатление на хирурга, медсестра закрыла глаза и размахивала руками качала головой из стороны в сторону. – Го-о-ре то, ка-ко-ое! О-о-й! – взявшись за сердце драматизировала женщина, слегка подсматривая за процессом.
Она надеялась на быструю свою победу и долгие, мучительные оправдания хирурга, усомнившегося в себе и умывающегося слезами, признавая свой карьерный провал. Предвосхищая ситуацию заранее и гордясь своим талантом, «дарованным» небесами, женщина и представить не могла как всё сложиться и какого демона она пробудила, вмешиваясь не в своё дело.
Хирург поднял брови к верху выслушивая этот бред и понял, что уже пресытился. И будь Константин Романович деятелем в области кино, тут же выдал «Оскар» за лучшую драматическую роль, но похвалы и признательных оваций не последовало:
– Типун вам на язык, Ирина! – рассердился Константин Романович и на полном серьёзе решил поставить эту «звезду» на место. – Да, по жирнее! Что вы говорите? – поинтересовался тот. – С головой, проблем не было раньше? А-а-а? Может, это сезонное обострение или старческий маразм? – предположил врач, укоризненно рассматривая Ирину.
Женщина от неожиданности раскрыла рот и потеряла дар речи. – Что? – удивлённо промямлила та, талант которой не был оценён по заслугам. Опустив голову, она недовольно рассматривала ногти, нервозно сдирая с них лак. Так неприятно ей было выслушивать нотации в свой адрес от молодого парня, который ей во внуки годился. Распираемая злостью медсестра затаила обиду на хирурга и мысленно поклялась отомстить ему, при