Но как могу теперь забыть тебя,
Когда мне суждено дожить с тобою…
«Я не поверю в фатальность судеб…»
Я не поверю в фатальность судеб,
Определённость такую свыше.
Я знаю точно – мы вместе будем
И будет счастье, у нас так вышло.
Петлёй дорога, то вниз, то в гору,
Порою новым витком поманит,
Но знаю точно – увижу скоро
И радость в доме привычной станет.
А свежий ветер слегка подует,
Чужую тучу дождя разгонит.
Я знаю точно – нас расколдуют,
Чтоб мне уткнуться в твои ладони
«Был человек, творил искусство понемногу…»
Был человек, творил искусство понемногу,
Не верил в черта и не верил в бога,
Ковал цветы из ржавого листа
И расцветала из железа красота,
Точил, шил ножны, сапоги тачал,
Дом строил, нефть из скважины качал,
Растил детей, играл под вечер джаз,
И по мишеням попадал не раз.
Жил как положено, порою нарушая,
Жил на земле, на небеса не поспешая,
А ангел в вышине на протяженьи века
Оберегал родного человека
И отводил несчастия и беды,
И рюмку водки подавал к обеду.
«Вновь из иллюзий построены замки…»
Вновь из иллюзий построены замки,
То ли песчаные, то ли воздушные.
Каждая шашка хочет быть дамкой.
В дамки выходят лишь равнодушные.
Прочие равные в разные стороны
То ли бредут, то ли мысленно каются.
А в небесах не орлы, только вороны
Жертв поджидают и жадно бросаются.
Время бессмертно и в чём-то бессмысленно,
То ли течёт, то ли медленно тянется.
И невозможно, порою немыслимо
След увидать, что за нами останется.
«Чем дышится тебе, далёкий друг…»
Чем дышится тебе, далёкий друг,
Какие мысли заставляют хмурить брови?
А может, развлекает что-то вдруг,
А что-то поневоле беспокоит?
Как там тебе в далёком далеке,
Под небом, по-осеннему ненастным,
И чья рука теперь в твоей руке,
И есть ли день, что кажется прекрасным?
Наверно, счастье быть самим собой,
Когда тебя ничто не потревожит,
Но всё же, согласись, какая боль
Быть далеко… Мне, знаешь, больно тоже…
«От разлуки до встречи прямую черту…»
От разлуки до встречи прямую черту
Проведёт карандаш по газетной бумаге.
Вот пункт А, где, наверное, встретил не ту.
Вот пункт Б, куда едет судьба в колымаге.
Между ними столбы и звенят провода,
И летят телеграммы как белые птицы.
На газету из тучи попала вода,
И размылась прямая, теряя границы.
Колымага гремит и стирается путь,
Полустанки пустые, покрытые пылью,
И распутье,