– Домой? – спросил он.
Но я совсем не была готова заканчивать столь чудесный вечер… Поэтому, подойдя к нему поближе, обвила его шею руками и сказала:
– Может быть, продолжим у меня? Я очень хочу отблагодарить тебя.
– За что? – спросил он, обхватив мои запястья своими руками.
– Ну как же, за Бориса, за колье, – прошептала я ему на ухо и провела по нему языком…
Арон убрал мои руки со своей шеи, внимательно посмотрел на меня. От его взгляда проснулись бабочки в животе. Я облизнула губы, уже чувствуя нарастающее предвкушение.
– Дорогая… – сказал он мягко, обхватывая мой подбородок двумя пальцами. – С чего ты взяла, что это ради тебя и для тебя?
Я оцепенела… Он провёл большим пальцем по моей нижней губе, и я громко сглотнула.
– Сколько раз тебе повторять – ты слишком много на себя берёшь. Будь скромнее, и, возможно, мир повернётся к тебе лицом…
Ещё секунду назад я была на вершине счастья, но благодаря Арону оказалась на дне, а от надежд – одни руины… Легко чмокнув меня в губы, он отпустил мой подбородок, развернулся и пошел, не оборачиваясь, бросив:
– Я позвоню тебе, – и ушел.
Непрошеные слёзы наворачивались на глаза, но я быстро их сморгнула и вышла на улицу, буквально на автомате, наблюдая, как Арон садится в свою дорогую тачку и уезжает.
Только в своей машине я дала волю слезам…
– За что?! За что, так со мной?! – кричала я в никуда.
Когда моя истерика стала стихать, я посмотрела в лобовое стекло и увидела, как Алина под руку с Борисом идёт к его машине, где их уже ожидал шофёр. Борис что-то говорил ей, а она ему улыбалась в ответ. Вдруг их окликнул Борматов-старший. Затем он подошёл к ним, что-то сказал, похлопал Бориса по плечу и отправился к своей машине.
– Хорошо вам?! Весело вам?! – негодовала я, стукнув ладонями по рулю. Боль в руках немного отрезвила меня, и я взяла себя в руки.
Уже по дороге домой, ко мне вернулся рассудок. И тогда возник вопрос, который уже не давал мне покоя:
Арон запал на Алину?
10 Глава
После той выставки мои отношения с Борисом вышли на новый уровень. Взяв небольшую паузу, на которой настояла мачеха, я ответила готовностью встречаться с ним.
Мачеха и отец были по-настоящему довольны, и, казалось бы, что теперь их хватка должна ослабнуть – и я cмогу вкусить немного свободы. Но нет. К уже имеющимся моим занятиям в срочном порядке был добавлен ещё один предмет – искусствоведение. И Вениамин Степанович сделал этот предмет максимально насыщенным, так что порой казалось, что моя голова вот-вот взорвется. Но мачехе и этого было мало:
– Твои проблемы – это твои проблемы! – сказала она, когда в один из дней у меня сдали нервы, и я разревелась, увидев объем, который мне нужно было вызубрить к утру. – Никого не волнуют твои трудности. Но если хочешь покинуть этот дом