Томми оглянулся. Трещина зияла еще шире, рассекая вершину горы. Вниз с грохотом падали обломки скалы и скатывались в пустыню. К голубому небу устремился столб черного дыма, как будто унося с собой к солнцу все ужасы, которые когда-то таились среди этих камней.
Томми вместе с родителями осторожно подошел к краю обрыва.
Землетрясение закончилось столь же внезапно, как и началось.
Его родители застыли на месте, боясь пошевелиться, как будто опасаясь, что любое движение способно вновь спровоцировать толчки. Отец обнял за плечи жену и сына. С вершины донеслись крики раненых.
– Томми. – В голосе матери звучал ужас. – Ты ранен.
– Ерунда, я всего лишь поцарапал ладони, – ответил Томми.
Отец убрал руки с плеч жены и сына. Сам он потерял шляпу и поцарапал щеку. Его обычный баритон был готов сорваться на визгливый фальцет.
– Как вы думаете, это были террористы?
– Я не слышала никакого взрыва, – ответила мать, поглаживая Томми по голове, как маленького ребенка.
На этот раз он не имел ничего против.
Облако черно-красного дыма неслось на них, как будто хотело столкнуть их с обрыва.
Отец, как будто поняв, чем это может для них кончиться, указал на тропу.
– Пойдемте. Вдруг оно ядовитое.
– Я вдохнул немного, – успокоил его Томми, вставая. – Ничего страшного.
Из облака, схватившись рукой за горло, выбежала какая-то женщина. Она бежала вслепую, ее веки распухли и кровоточили. Сделав еще несколько шагов, она упала и больше не пошевелилась.
– Пойдемте! – крикнул отец, толкая Томми впереди себя. – Быстрее!
Все трое бросились вниз по тропе. Увы, убежать от дыма им не удалось. Тот настигал их с каждым мгновением. Еще миг – и облако накрыло их. Мать закашлялась – это был неестественный, влажный, надрывный звук. Томми протянул к ней руки, не зная, что ему делать.
Родители остановились и рухнули на колени.
Все было кончено.
– Томми, – еле слышно прошептал отец. – Беги!
Но Томми опустился на колени рядом с ними.
Если мне все равно умирать, то уж лучше так. Вместе с родителями.
Ему тотчас стало легко и спокойно на душе.
– Все в порядке, пап.
Он пожал сначала руку матери. Затем отцовскую руку. И когда ему казалось, что он уже никогда не расплачется, из глаз его брызнули слезы.
– Я люблю вас обоих.
И тогда родители посмотрели ему в глаза. Несмотря на весь ужас их положения, он действительно их любил.
Томми крепко обнял обоих и не отпустил рук даже тогда, как их тела обмякли, как будто сдались силе тяжести, а не одной только смерти. Когда же у него больше не было сил обнимать их, он опустился на колени рядом с их телами и стал ждать, когда смерть примет в свои объятия и его самого.
Но минуты шли, а он все еще был жив.
Томми вытер о рукав мокрое от слез лицо и, шатаясь, поднялся на ноги. Он старался