– Ради забавы, – пожала плечами чернокожая.
– Я хочу знать правду. – Трейси замялась. – Твои подруги… они делают… все так, как ты прикажешь.
– Естественно, а то я им куски из жоп повыдираю.
– Но я-то не такая.
– Ты недовольна?
– Просто интересно.
Эрнестина немного подумала.
– Ну, хорошо, – наконец проговорила она. – У тебя есть нечто такое, чего нет у меня. – И, присмотревшись к выражению лица Трейси, добавила: – Не то, что ты подумала. Этого у меня как раз навалом. В тебе есть шик, настоящий шик, как в крутых леди из журналов «Вог» и «Таун энд кантри», где все разодеты и пьют чай с серебряных подносов. Ты из их мира. Не представляю, как ты вляпалась на воле в дерьмо, думаю, тебя кто-то подставил. – Она взглянула на Трейси и почти застенчиво продолжала: – В жизни мне попадалось не так много приличных вещей. Ты одна из них. – Эрнестина отвернулась, и ее слова прозвучали едва различимо: – Извини за ребенка. Мне в самом деле жаль…
В тот вечер, когда погасили свет, Трейси прошептала в темноту:
– Эрни, мне надо отсюда выбраться. Помоги мне, пожалуйста.
Эрнестина стала учить ее тайному языку тюрьмы. Трейси услышала, как во дворе разговаривали женщины:
– Эта коблиха скинула пояс и легла под серую телку. Теперь поостерегись – будем кормить ее с ложки на длинной ручке…
– Она была почти на выданье, но попалась на снежке – сцапал твердокаменный коп и потащил к мяснику. Теперь накрылась ее выписка. Ну, пока, на ручки тебе.
Для Трейси все это звучало как полная тарабарщина, словно трепались между собой марсианки.
– О чем это они? – спросила она.
Эрнестина разразилась хохотом.
– Ты что, не понимаешь по-английски, детка? Если лесбиянка скидывает пояс, значит, она превращается из «мужчины» в «женщину». А эта связалась с серой телкой – значит, с белой, вроде тебя. Теперь ей нельзя доверять и следует держаться подальше от нее. Попасться на снежке значит засыпаться на героине. Твердокаменный коп – это тот, который живет по закону и его не подкупишь; он ее застукал и отволок к мяснику, то есть к тюремному врачу.
– А что такое «на выданье» и «на ручки»?
– Вижу, ты совсем не врубаешься. На ручки – это выйти на поруки под честное слово, а выданье – день освобождения.
Трейси понимала, что она не дождется ни того, ни другого.
Стычка между Эрнестиной Литтлчеп и Большой Бертой произошла во дворе на следующий день. Заключенные под наблюдением охраны играли в софтбол. Большая Берта была бэттером, а на первой базе стояла Трейси. Скандинавка отбила мяч, бросилась вперед и повалила ее на землю. Сама села сверху, и Трейси почувствовала ее руку между ног.
– Мне никто не смеет сказать «нет», ссыкуха. Сегодня ночью я приду по твою душу и оттрахаю по первое число.
Трейси извивалась, пытаясь освободиться. Внезапно Большая Берта ослабила хватку – сзади стояла Эрнестина Литтлчеп и душила ее.
– Я