Кость демона скрылась в этой воронке, последовала яркая вспышка, и чаши почернели. Во мраке перед Инэверой заплясали краски, дезориентируя и кружа голову.
– Готово, – известила Кеневах. – Раздвинь шторы.
Инэвера пошла через темное помещение, она спотыкалась и больше полагалась на память, чем на зрение. Нащупала толстые складки, раздернула шторы и наполнила комнату светом.
Затем вернулась к Кеневах и Кеве и ахнула при виде чаш, купающихся в лучах солнца. Песок исчез, бесследно пропала и кость демона, что лежала между ними. Левая чаша наполнилась прозрачной водой. Правая – кускусом, от которого поднимался пар, впору подать на стол.
Готовясь к испытанию, Инэвера постилась шесть дней, утром и вечером обходилась глотком воды из чашечки для кузи. У нее пересохло в горле, а в пустом желудке поселилась тупая боль. От аромата кускуса в нем заурчало.
Кеневах вскинула брови:
– Твой пост скоро кончится. – Она протянула Инэвере две палочки из слоновой кости с отделанными золотом и каменьями ручками. – Если метки точны, желудок насытится с первой палочки… – Она вынула золотой потир, инкрустированный алмазами, и погрузила его в воду. – А вода покажется чистейшим, сладчайшим питьем из всего, что ты пробовала, и утолит жажду, едва смочит горло.
Кеневах мрачно посмотрела на Инэверу:
– Если же нет… ты умрешь, как только дотронешься языком до того или другого.
По спине Инэверы пробежали мурашки. Дрожащей рукой она приняла потир.
– Это обязательно?
Кеневах покачала головой.
– Можешь отказаться, но пройдут годы, прежде чем я снова потрачу на тебя хора – если сочту нужным.
Инэвера нашла свой центр, и дрожь в ее пальцах унялась достаточно, чтобы держать палочки. Она плавно поднесла кускус ко рту.
Начала жевать и округлила глаза. Всепоглощающий голод, от которого ее шатало, исчез. Новая сила заструилась по телу, она подняла кубок и отпила.
Кеневах улыбнулась, и глаза ее вспыхнули, как только Инэвера осушила чашку. Та и вправду никогда не пила такой сладкой и бодрящей воды. Казалось, она приложилась к реке самого Эверама.
Дамаджи’тинг забрала у Инэверы палочки с потиром и передала их Мелан. Ноздри девушки раздулись, и Инэвера позволила себе легкую усмешку. Она не умерла, и Мелан теперь не помешает ей получить доступ в Палату Теней.
– Прошу вас, сестры, – произнесла она ритуальное приглашение, – ешьте и пейте от моих щедрот, ибо все мы дети Дамаджах.
Мелан взяла из чаши немного кускуса и поспешила смыть пищу глотком воды.
– Дети Дамаджах.
Кева