Варли сглотнул.
– Не по душе мне твои слова.
– И не должны быть. Делай что хочешь, но завтра все эти люди должны выступить в Мертвый Колодезь.
Ренна остановилась перед телегой, окруженной врытыми в землю мечеными столбами.
– Столбов-то порядочно, – заметила Ренна.
Варли кивнул:
– Это наш метчик понаделал до того, как его разорвали. Поначалу хватало, чтобы окружить лагерь, но нескольких мы лишились, а заменить не смогли.
– Будь добр, выдерни их все и отнеси на край поляны. – Ренна показала, куда. – Мы окружим самые большие фургоны и поставим столбы в промежутках. Лагерю придется сильно ужаться и поместиться внутри.
– Людям не понравится, если мы повыдергиваем их столбы, – возразил Варли.
Ренна наградила его тяжелым взглядом:
– Не думай о том, что им понравится, седая борода. Или тебе. Если хочешь потерять нынче меньше, лучше сделай, как я говорю, и управься до заката.
Мохнатые брови Варли разъехались, он снова снял шляпу и принялся ее терзать.
– Ладно-ладно.
– Мне нужна краска, – продолжила Ренна. – Сгодится любая; чем темнее, тем лучше, да побольше. И столбы вот такой высоты.
Она показала ладонью.
– Как можно больше. Рубите живые деревья, если придется. Все это понадобится только на последнюю ночь перед уходом в Мертвый Колодезь.
– Донн! – кликнул Варли. – Собери столбы. Всех несогласных посылай ко мне.
Донн кивнул и ушел, захватив с собой несколько человек.
– Брайс, – позвал Варли, – краску сюда. Живо!
Тот убежал, а Варли обратился к остальным:
– Свежие столбы. Разломайте все, что понадобится. – Он выжидающе оглянулся на Ренну.
– Фургоны нужно переставить до того, как я начну вкапывать столбы, – сообщила она, – то есть сейчас.
Варли кивнул и пошел толковать с владелицей телеги.
– Да мы же в самую помойку угодим! – расстроилась та.
– Тебе куда больше хочется – в помойку или демону в брюхо? – осведомился Варли.
Ренна вернулась к Арлену, когда почти стемнело. Отдельным пациентам импровизированной больницы чуток полегчало, но многие по-прежнему сильно страдали. Арлен стоял на коленях подле койки и держал за руку юную девушку. Другая ее рука заканчивалась на уровне локтя бинтом, который пропитался изжелта-бурым гноем. Половину лица, все еще воспаленную и красную, покрывала мокнущая короста после ожогов от огненных плевков. Кожа была мертвенно-серой, дыхание – поверхностным. Глаза закрыты.
– Демонова лихорадка, – доложил Арлен, не глядя на Ренну. – Огненный демон откусил ей руку и вызвал жуткое заражение. Я дал ей снадобий, какие знаю, но болезнь зашла слишком далеко; сомневаюсь, что ее развитие хотя бы замедлится.
Боль в его голосе резанула Ренну, но она приняла это чувство и дала ему раствориться. Работа осталась, и ее придется выполнить.
Арлен окинул взглядом других больных.
– Пару я, может,