хутора Пундишки. Мы потеряли одно 45мм противотанковое орудие, выполнявшее заманивающую роль. Стреляли немцы хорошо! Вообще-то там неплохое болото, куда их и заманивали. Как только они форсировали речушку, так и оказались в ловушке, отходить им показалось стыдно, и они попытались сманеврировать, и две самоходки застряли, а снайперский огонь не давал им возможности вытащить машины. Они их подорвали и отошли. Затем повторили атаку южнее, сожгли пустые Вертелишки, и подставили нам борта под модернизированные мной мины «ЛГМ». Так как мы получали от своих М-13 и РС-132, то их 40 мм баллиститные шашки у нас были. Вместе с местными умельцами мы добились того, что летать мина начала не на 15, а на 50 метров. Кроме того, на их основе создали гранатометы, откатные, типа PIAT, но с «мягкой отдачей», ракетный двигатель запускался с небольшой задержкой. Делать безоткатные я не стал, хотя все для этого было, но воюем в лесу, и не всегда есть возможность очистить за спиной 20-30 метров. На 100-150 метров они били, стоящий танк поразить можно было, а при удаче и на небольшом ходу. Стрельба велась с плеча, с сошек, первоначальную отдачу от вышибного патрона, минометного, с ослабленным зарядом, гасил подпружиненный упор. Отдача не сильнее, чем от ПТР. За счет этого боя у нас, наконец, появились доказательства того, что старая «сорокапятка» пробивать Т-III и Т-IV больше не может. Я, правда, не знаю, поможет это Красной Армии или нет, так как поздно, летнее наступление уже началось. Замеры и результаты обстрела новых танков, за подписями дивкомиссара Бирюкова и капитана ГБ Телегина отправили в Москву в этот же день на имя Сталина.
Окружить бригаду не удалось, прорывов пехоты мы не допустили, и, хотя мы уничтожили, скорее всего, меньше солдат и офицеров Вермахта, чем прошлый раз, и у нас были потери тоже, карательная экспедиция была свернута. Лида еще не была восстановлена, и обе ветки, проходящие через наш район, немцев интересовать перестали. От наступления они перешли к обороне на уже захваченной территории. Начали укреплять подходы к селам, остающихся под их оккупацией.
Закончив с неотложными делами по обороне района, вернулись к более проблемным делам, ради которых и пригласили комиссию из Москвы. Нам, оказывается, уже сменили позывные и канал связи, произошел «самозахват» бригады в пользу ЦШПД. А чё, удобно! И для отчетов полезно. Можно расширять грудь для наград, так и не вложив в бригаду ничего, кроме анархии. Больше всего меня потрясло то обстоятельство, что эти «бумажные крысы» успели составить полный список коммунистов и комсомольцев бригады, с адресами и явками. А переснять это на пленку и переправить в гестапо может любой дурак. «Мы, дескать, при эвакуации в первую очередь озаботились эвакуацией этих бумаг. Эти «бумагомаратели» даже не понимают, какую медвежью услугу они сделали основной силе нашей бригады.
– Вы в курсе, что партийная организация в Гродно полностью ликвидирована? А все потому, что ZWZ имела подобные списки и передала их в гестапо! Получить они могли их только в горкоме, а наступление немцев шло стремительно, и об «эвакуации документов» побеспокоились только законспирированные польские агенты. Остальные рванули на восток, не выполнив возложенные на них
