– Много куда. Могу тебе лекцию прочитать. И практические занятия провести. Целовать в губы совсем не то, что в шею, например. А можно в грудь, живот. Или ниже, – Глеб демонстративно провел языком по верхней губе. – Начнем хоть сейчас.
– Обойдусь, – наглый Глеб все же смутил Варвару. Совершенно некстати в голове вспыхнула картинка, куда Глеб мог бы ее поцеловать. Уши заалели.
– Зря отказываешься. Уверен, что тебе понравится. Выгуляешь меня сегодня? Вчера толком не поговорили. Дело не сделали.
– Не знаю. В библиотеке хотела посидеть, – Варвара едва не сказала, что, конечно, выгуляет. Как бы ей научиться не быть такой безотказной. – Ты Герману спор какой-то проиграл? Да?
– Можно и так сказать. Проиграл.
– Скрытничаешь? Я тебе сказала, как у Германа мои желания оказались.
– Любишь правду?
– Не так, чтобы очень. Просто интересно.
– Скажу. Чуть позже.
– Когда позже?
– Третье твое желание исполню и скажу.
– Сто раз тебя просила, не надо мои желания исполнять. Давай, я с Германом поговорю, чтобы снял твой долг.
– Откуда ты такая идеальная взялась на мою голову? – Глеб взял обеими руками Варвару за щеки, заглянул в глаза. Провел большими пальцами по скулам, губам. Варвара испугалась, что Глеб не остановится на поглаживаниях.
– Я не идеальная, я зануда, – неожиданно для себя призналась Варвара, выворачиваясь из рук Глеба. Они в институтском коридоре, а Глеб ведет себя собственнически. Как будто они давние друзья и даже больше. – Поможешь мне красавчика найти? Но чтоб по-настоящему красавчик. На вашем курсе есть красивые парни?
– Зачем тебе красавчик?
– Для коллекции.
– Что? Ты еще и коллекционируешь красивых парней? Не ожидал.
– Звонок, мне на пару пора, – Варвара убежала от смеющегося Глеба, чувствуя себя победительницей. Чуть-чуть совсем сплоховала.
– Увидимся.
Впервые Варвара ощущала себя раскрепощенной и своей, что ли. Она не могла подобрать подходящих слов, но какие-то внутренние преграды, препятствующие соединенности с внешним миром, ушли вместе с волосами. Раньше она хотела внимания людей, но всегда держала дистанцию, зарываясь в учебники и демонстрируя, что никто ей не интересен.
По сути Варвара просто боялась, что сама никому не интересна. Боялась всех этих, застрявших в ушах, определений про отверженность. Типа она к людям со всей душой, а на нее наплевали. Забежав перед последней лекцией в туалет, Варвара с удовольствием себя разглядывала, трогала подушечками пальцев лоб и щеки, щурила глаза. И почему я раньше не догадалась стать лысой? Спрашивала и тотчас отвечала – а раньше я была не готова к внутренней свободе.
Затея с тремя желаниями уже не выглядела лотерейным билетом или пропуском во взрослую жизнь. Ей не нужен был чей-то костыль, чтобы выглядеть увереннее. А Герман и планировался стать