Бой был короткий. Нападавшие разбиты, растерзанны, разметаны по полю боя. Немногочисленные живые, сначала пятясь и отмахиваясь каменными топорами, поворачиваются, и что было духа, бросая топоры и дубинки, начинают удирать. Вслед им летят копья, кто-то пускает стрелы. Но противник так немногочислен, что редкие копья и стрелы достигают цели.
Победа! Полная!
Над полем боя повисает тишина, прерываемая тяжкими стонами раненых. Но радостные вопли, победные крики, смех наполняет все вокруг. Грудь победивших распирает от ощущения счастья жизни, свободы, облегчения от тяжкого боя. Кто-то обнимается, кто-то пытается плясать, спотыкаясь о тела убитых, кто-то, поскользнувшись, плюхается прямо в лужу крови, натекшую от убитых. Веселье быстро смолкает. Слишком много распростертых и скрюченных тел убитых и раненых покрывает все вокруг.
От стана бегут женщины. На краю стана густая цепь детей, стариков.
На лицах бегущих женщин тревога, надежда. Некоторые уже увидели своих мужей, братьев, сыновей, и слезы радости брызгают из глаз. Другие в тревоге пытаются разглядеть своих. Крики радости, смех прорывает отчаянный вопль молодой женщины, упавшей на колени перед распростертым телом. Вновь все стихает. Только женщины в ужасе и отчаянии, как тени, медленно обходят тела, переворачивая некоторых в надежде увидеть родное лицо в растерзанном теле. Время от времени воздух разрывает очередной тяжкий стон, громкий плач, иногда испуганные женские вскрики. Все больше и больше ищущих женщин припадает к телам родных. Но вот одна из них, опустившись над распростертым телом, отчаянно машет и зовет. На ее зов бегут несколько воинов.
На руках девушки бледное, искаженное болью, лицо юноши с широко открытыми глазами, полными мольбы о помощи. Губы растрескавшиеся, сухие. Полуоткрытый рот жадно глотает воздух. Грудь толчками и с шумом вздымается. Правая рука судорожно сжимает рваную рану на боку. Из-под пальцев, запекшихся в крови, сочится свежая кровь. Рванув подол платья, девушка отрывает большой кусок материи и пытается перевязать раненого. Ей помогают. Другие из копий, ремней от сандалий делают носилки, взваливают на них раненого и полубегом направляются к стану. За ними, сверкая голыми бедрами, бежит девушка. Но вот еще и еще находятся раненые, и не все тяжелые. Некоторые поднимаются сами и, опираясь на плечи подруг, сестер ковыляют к стану.
У окраины стана, опираясь на посох, стоит сам Жрец. Рядом, в черном одеянии, согнувшись, стоит Мать. Сильно постаревшее ее лицо, в обрамлении седых волос, страдальчески напряженно. Губы плотно сжаты. Но при приближении носилок с раненым Мать преображается. Только суровая сосредоточенность и деловитость во всем теле. Подойдя к раненому, отодвигает