– Король Леон, – голос прозвучал удивительно твердо. Легкий реверанс – дань протоколу, не более.
– Принцесса Изабелла, – его голос, низкий и ровный, лишенный интонаций, ударил по нервам, как звук падающего камня. Он лишь склонил голову – жест, лишенный тепла или уважения. – Вы прибыли.
Ни «добро пожаловать», ни пустых формальностей. Прямолинейность, граничащая с грубостью. Или с предельной честностью?
Церемония обручения была такой же голой и функциональной, как и эта земля. Соларийский жрец с татуировками на бритой голове отчеканил слова договора на жестком, как лай собаки, языке. Изабелла произнесла свою часть клятвы на мелодичном астерийском, и каждое слово отдавалось болью в сердце. Леон ответил на всеобщем, его голос не дрогнул.
Холодное золото кольца с черным, как застывшая лава, камнем обожгло ее палец. Их руки соприкоснулись на долю секунды. Его ладонь была твердой, мозолистой и неожиданно горячей. Неприятно горячей. Она отдернула руку так резко, словно коснулась раскаленного металла. В его глазах мелькнуло что-то неуловимое – тень удивления? – но тут же утонуло в привычной серой бездне.
Печать поставлена. Слово сказано. Лед и пламя были скованы одной цепью. Но Изабелла не чувствовала ни облегчения, ни надежды. Лишь холодное предчувствие долгой, изматывающей войны, которая только начиналась.
Уезжая под взглядом соларийского короля, который так и остался стоять столбом посреди выжженной равнины, она невольно посмотрела на небо. Солнце садилось, окрашивая мир в кровавые тона. Тени удлинялись, и тень Леона, казалось, накрыла ее карету, весь ее будущий путь.
Глава 3: Клетка из Солнечного Камня
Цитадель Солариса напоминала гигантский клык зверя, вонзенный в небо. Серый, почти черный камень стен, казалось, впитал в себя всю суровость этой земли, весь холод северных ветров и жар бесчисленных кузниц. Вместо эфирной музыки Астерии – ритмичный грохот сапог по брусчатке, резкие команды, лязг металла. Воздух был пропитан запахами угля, конского пота, раскаленного железа и пыли веков, скопившейся в неприступных стенах. Никакой магии. Никакого света, кроме резкого, слепящего света полуденного солнца или скудного пламени факелов.
Ее покои, расположенные в Южной башне (ирония судьбы?), были огромны, пусты и гулки. Да, здесь была роскошь – по-соларийски: тяжелые, как надгробия, кровати под пологами из темно-красного бархата, гобелены, изображающие триумфальные битвы предков Леона (кровь, сталь и павшие враги – излюбленный сюжет), мебель из мореного дуба, способная выдержать осадный таран. Но эта роскошь душила. Золото тускло мерцало в полумраке, камни в отделке