– Сегодня мы займёмся вокальной эротикой.
Пауза.
– Прости, чем?
– Голосом. Воздухом. Тем, что ты всегда тратишь на «Извините» и «Я просто бухгалтер». Сегодня ты будешь кашлять.
– Что?
– Кашлять, – чётко повторила Кляпа. – Но не от пыли. Не от злости. А от желания. От лёгкой, многообещающей томности. Чтобы каждый вдох говорил: «Я – дразнящая загадка с небольшим першением». Мы поставим голос, Валентина. Мы поставим дыхание. И если повезёт – кого—нибудь поставим на колени.
Валя медленно встала, пошаркала в ванную и, не включая свет, завернулась в полотенце. Постояла немного, глядя на себя в зеркало. Лицо было такое же, как вчера: усталое, замятое, с тем выражением, когда вроде бы и жива, но как будто уже давно не участвует в происходящем.
– Начинаем, – сказала Кляпа. – Представь: ты входишь в комнату. Вокруг мужчины. Ты молчишь. Ты не улыбаешься. Ты не подмигиваешь. Ты просто кашляешь. Один раз. Мягко. Не как человек, у которого аллергия на весну, а как женщина, которая… м-м-м… интригует своей недоступной дыхательной системой.
Валя сделала вдох. Попробовала выдать нечто между «кхм» и «м-м-м», но получилось «ЫЫКХ».
Зеркало покрылось испариной. Полотенце соскользнуло с плеч. Валя закашлялась по—настоящему. Кляпа молчала, возможно, пересчитывала нейроны.
– Ты уверена, что это соблазнение? – прошептала Валя, поднимая полотенце.
– Это заготовка. Упаковка. Сырой материал. Дальше мы всё отшлифуем. Ты как… трахеальный джаз. Пока без ритма. Но с потенциалом.
Она попыталась ещё. Теперь – с придыханием. Получилось так, будто она застряла между зевком и попыткой позвать маму. Откуда—то из—за стены раздался звук: глухой, как удар тапка о стену. Через десять секунд – звонок в дверь.
Валя, обмотавшись полотенцем сильнее, выглянула в глазок. За дверью стояла соседка. В халате, с пузырьком сиропа от кашля и выражением лица, в котором смешались забота, ирония и завуалированное подозрение.
– Девочка, – начала она, – ты, похоже, серьёзно простудилась. Сухой кашель, и такой надрывный… Я тут принесла сироп, хороший, импортный. Попей. А то, не дай Бог, бронхит или воспаление пойдёт.
Валя не открыла. Просто сползла по двери на пол.
– Ну, – сказала Кляпа, – по крайней мере, у нас уже есть одна реакция. Технично? Нет. Эффектно? Более чем.
Днём они пошли в кафе. Кляпа настояла – нужно протестировать технику на открытом пространстве, среди людей, с шумом, запахами и живыми реакциями. Валя выбрала столик у окна, заказала чай с лимоном и села, глядя в меню, как будто пыталась вычитать оттуда смысл жизни.
– Готова? – шептала Кляпа. – Глубокий вдох. Спокойствие. Ты – чих, превращённый в искусство. Не забывай про глаза. И не забывай про шею. Лёгкий наклон, как будто ты не кашляешь, а передаёшь миру флюид.
Валя напряглась. Вдохнула. Кашлянула.
Мимо проходил официант с подносом. Он резко обернулся, сбросил посуду, подскочил к ней и начал хватать за талию.
– Она