– А что для вас враг?
Таргил на мгновение замолчал.
– Враг – тот, кто не уважает землю под твоими ногами. Даже если он улыбается. Даже если он похож на брата. Гунн – враг. Он приходит не просто грабить. Он приходит, чтобы ты забыл, кто ты.
– А римляне?
– Мы сражались с ними. И не раз. Но когда пламя приходит с востока, даже враги становятся стеной.
Поздно ночью Вейр смотрел на небо. Звезды были теми же, что и в его веке. Только земля под ними была чище. Грубее – да. Жестче – да. Но настоящая. И люди в ней были таковы, что вера делала их несгибаемыми. Их могла сломить только вечность, но не судьба…
Он знал: это – лишь начало. Ветер с востока нес запах бурь. И в нем уже слышалась поступь Аттилы.
Глава 2.
Копье и слава
Утро было ясным, но неспокойным. Над полями тянулись полосы дыма – не от пожаров, а от многочисленных костров, на которых с раннего рассвета варили кашу, кипятили воду, запаивали бронзовые пряжки. Над поселением витала атмосфера, которую не спутать ни с чем: войско готовилось в путь.
Таргил, бодрый, как будто не спал вовсе, разбудил Вейра еще до рассвета:
– Пойдем. Ты должен это видеть. Такое не покажет тебе ни один твой ученый манускрипт.
За валом поселения начинался широкий, покрытый туманом луг. Там, построенные в три широких линии, стояли аланские всадники. Коней обмывали, натягивали на них кольчужные попоны. Мужчины проверяли доспехи, затягивали ремни, опоясывались мечами. Звенели стремена, свистели плети, а где-то вдали уже глухо рокотала армия, готовая двинуться в поход.
– Это… – Вейр не договорил. Он был поражен.
– Это – мы, – сказал Таргил с достоинством. – Аланы. Воины кочевников, дети ветра и меча. Сегодня мы выходим навстречу Аттиле. Мы идем к римлянам – в лагерь Аэция.
– Аэций… – повторил Вейр. – Флавий Аэций, последний великий полководец Западной империи.
– Он и вестготы, – кивнул Таргил. – С нами Теодорих, король вестготов. Еще франки, бургунды, даже старые враги. Но сегодня все мы – одна рука. И в этой руке – копье.
Перед войском на массивном вороном коне стоял всадник. Его фигура была высока и пряма, как копье на знамени. Светло-русые волосы выбивались из-под кольчужного капюшона, черты лица были резкими, вырезанными будто ножом. Он отдавал команды – громко, четко, не оставляя пространства для сомнений.
– Кто это? – спросил Вейр, чувствуя, как сердце невольно замирает.
– Это он, – гордо сказал Таргил. – Наш вождь. Сангибан. Он поведет нас туда, где не каждый вернется, но каждый будет услышан землей.
– Можешь представить меня ему?
– Это непросто. Он не принимает всех. Но… ты чужой – и это, пожалуй, тебе поможет. Пойдем.
Когда они приблизились, Сангибан помотрел на них с высоты седла. Его глаза были цвета стали, но не холодной – кованой, натянутой, ждущей