– В машине они сидели! – подал голос второй, который помоложе.
– В какой машине?
– В «запоре»… Ну, в «Запорожце», то есть. В ушастом.
– И что?
– Что – «что»? – не понял мой собеседник.
– Сидели пять мужиков в «Запорожце»… – тут я запнулся, осознав фантастическую экстремальность этого явления, – Сидели, стало быть, пятеро здоровых мужиков в ма-аленьком таком «Запорожце», плохели, синели и теряли сознание?
Туземцы дружно пожали плечами:
– Да вроде…
Я оторопело переводил взгляд с них на лежащие в рядок полуживые тела. Понятно, анамнез болезни придётся выяснять у самих пациентов. Когда оклемаются. Иначе толку не будет: водители грузовика застали, можно сказать, лишь финальный акт трагедии.
– Доктор, а доктор? – робко обратился ко мне старший.
– Что?
– Может, мы поедем, а? Нас в поле ждут, давно уже. Председатель головы свинтит и премии лишит.
Я невольно усмехнулся: если процесс будет происходить именно в этой последовательности, о премии мужичкам можно будет уже не беспокоиться.
– Да, да, конечно езжайте! Спасибо вам. А насчёт председателя не беспокойтесь – если что, адресуйте его ко мне. Я объясню, что вы вот этим, – я кивнул на лежащие тела, – жизнь спасли!
Мужики разулыбались, пожали мне руку и полезли в кабину. А я вернулся к своим доходягам.
«Синий» теперь дышал намного спокойнее. Клавдия Петровна успела ввести морфин и приладить кислородную маску. Да и синюшность у бедняги несколько уменьшилась. В вену резво капал физраствор, восполняя потерянную (пока неведомо, каким образом!) жидкость.
– Проверьте давление и сделайте в вену гепарин. Десять тысяч, – распорядился я и пошёл дальше.
Пациент Антона Иваныча уже пришёл в сознание и теперь удивлённо хлопал глазами поверх кислородной маски.
– Тоже – измерить давление. И температуру, всем обязательно измерить температуру! – спохватился я, – И ещё – взять кровь на гематокрит!
– Чего?! – хором взвыли оба фельдшера.
Ясно. «Нам таких словов не нать, нам чаво бы попроще…» Я забыл, что нахожусь не в Нероградской областной больнице, где по первому щелчку пальцами прибегает толпа лаборантов и делает любые анализы. Вздохнув, я махнул рукой:
– Да так, ничего, перегрелся малость. Давайте-ка их по палатам определим. А то что ж они у нас так-то… в военно-полевых условиях.
– Данила!!! Айда больных таскать!!! – взвизгнула Клавдия Петровна.
У меня заложило уши.
Я дописал историю болезни и потянулся. Первый день моей работы в качестве и.о. главврача полностью соответствовал определению «с корабля – на бал». За последние два часа я провёл интенсивную терапию пятерым тяжеленным