Архитектор брезгливо сморщился и устало вздохнул.
– Это не мои обязанности…
– Ах, не твои?.. – захохотал Петрович. – Тог- да я к чертям тебя уволю!
– Увольняйте! – Архитектор метнулся к дверям. – Я сам напишу заявление!
– Пиши! – кивнул Петрович.
И на селектор повторил, на всю приемную:
– Пусть этот идиот напишет заявление! Старушки вдоль стеночки ежились от страха.
Это была семья умершего ветерана войны, они пришли получить свой законный памятник, государство у нас ставит бесплатные памятники ветеранам Великой Отечественной, а тут ведь тоже нужна печатька с подписью, тут тоже без Петровича не проскочишь. Денег с покойного ветерана не сорвешь, льготы отрабатывали родственники, играя роль изумленной публики.
Когда архитектор ушел, мне захотелось похлопать. Я села за брифинг и улыбнулась. Массовка на меня взглянула с ужасом, за стол к Петровичу садились только свободные персоны. Кто-то из смердов, кажется, молодой начальник местной
ТЭЦ, даже шикнул на меня за то, что расселась у Петровича перед носом и притащилась к нему на съедение в красном плаще.
– Ах, ну что же вы сделали! – начальник, почти мой ровесник, чуть не заплакал.
Что не так? Не туда я им села! Я же не знала, что в этом балаганчике мне тоже дали роль. Роль крепостной крестьянки или ведьмы перед сожжением, я точно и не поняла.
– Чего пришла? – Петрович начал мизансцену. Я протянула документы.
Павильон. Остановка. Асфальт.
Петрович посмотрел на меня мутным взором, набычился. – И че? Че мне твой павильон? Павильон ты купила себе! Аферистка! Я вас знаю, вы все аферисты! Мошенники! Павильоны она покупает! А для города? Что ты сделала для города?
– Остановка, парковка…
Я выложила на стол фотографии. Он отшвырнул мои бумаги и заорал:
– Плевал я на твою парковку! Я спрашиваю, что ты сделала для города?
Я замолчала. За окном сверкали купола. Весь город знал – Петрович поругался с настоятелем. Когда собор достроили и начали ставить ограду, Петрович затребовал от священника точно такую же для своей управы.
– Молчишь, аферистка! Я тебя спрашиваю, что ты сделала для города?
Петрович выкатил глаза и зафиксировал на минуту, как будто подсказывал мне дальнейшие реплики. По его сценарию я сейчас должна была пасть ниц и каяться. Намек я поняла, до меня
дошла простейшая вещь… Петрович перепутал роли, взял не свою, он сейчас играет Людовика Четырнадцатого, а значит, город – это он. А от меня он что ждет? Какой монолог я ему должна закатить в ответ? Государство – это он, а я тут кто? Я забрала документы и вышла в коридор.
Времени на театр у меня больше не было, я позвонила мужу. Тигр рассмеялся.
– Не обращай внимания! Петрович – безобидный, он просто дурачок. То зайцев