Иван на эти сигналы не реагировал, находясь в каком-то беззвучном герметичном коконе. Перейдя на другую сторону улицы, он медленно брел в городской сквер, в котором они с мамой часто гуляли перед сном. В мозгу у молодого человека безостановочно крутилась «пластинка» со строками Иосифа Бродского:
Слепые блуждают ночью.
Ночью намного проще.
Перейти через площадь.
Слепые живут на ощупь.
На ощупь,
Трогая мир руками,
Не зная света и тени
И ощущая камни.
Вышел он погулять и сегодня. Загнав себя хаотичной ходьбой, Котельников присел на скамейку. Возвращаться домой ему не хотелось – там тихо, пусто и одиноко. Там все еще пахнет мамиными духами «Кензо Цветок», которые он подарил ей на день рождения. Запах есть, а мамы нет. Это странно и жутко. Из глаз парня непроизвольно потекли слезы, а вместе с ними из ушей «засочился» и вязкий сироп, который до этого момента плотно закупоривал его слуховые отверстия. И тут Иван услышал приближающиеся к его скамейке звуки: цоканье дамских каблучков, жалобное девичье всхлипывание: «Я вас трогаю? Уберите от меня свои руки!» и грубый мужской хохот. Даже не хохот, а какое-то конское ржание: «Гы-гы-гы, пацаны, овца нас, каыца не уважает. Мы ей внимание оказываем, а она выпендривается, прынцесса… цену себе набивает, ебт».
«Какие-то гоблины пристали к девушке! – молнией пронеслось в мозгу Котельникова. – Судя по голосам, их трое, и все – пьяные, а голос девчонки очень похож на голос мамы».
Когда шумная группа почти поравнялась с ним, Ваня унюхал терпкое амбре мужского пота, сладковатый запах анаши и знакомый аромат духов «Кензо Цветок». Его со скамейки, будто пружиной, подбросило. Парень вскочил на ноги и шагнул навстречу хулиганам.
– Быстро оставили девушку в покое! – яростно рявкнул он в их сторону хриплым, совершенно чужим голосом
– Гыыы, а то что? – отозвался один из отморозков. – Что ты нам сделаешь, слепондра?
– Проломлю башку… каждому! – поднял Иван над головой свою трость. – И мне ничего за это не будет.
На несколько секунд хулиганы растерялись. Видимо, взвешивали, стоит ли вступать в драку с ненормальным парнем в темных очках. От Котельникова в этот момент исходила такая волна негативной энергии, а в его угрозе звучала такая решимость, что негодяи предпочли не связываться.
– Ладно, чуваки, давайте уступим овцу инвалиду, – предложил подельникам гнусный гайморитный голос, принадлежащий, по всей видимости, лидеру группы. – Мы-то ща себе другую подцепим, а на него вряд ли кто-нить поведется.
– И то правда! Видно же, что дрыщ не сечет поляну, потому как с дурки сбежал, – прошипел, как погашенная известь, другой голос, и компания потопала прочь.
Ваня рухнул на скамейку. До него только сейчас дошло, насколько серьезной