Генрих и его взросление. Поиски себя. Liya Edmon

но Генрих замер. В ушах зазвенело, а сердце колотилось, будто пыталось вырваться из груди. «Двигайся!» – кричал внутренний голос, но тело будто влипло в пол.

      – Гера, ты живой?! – Рома толкнул его. – Вызови скорую, а не стой как вкопанный!

      Генрих судорожно достал телефон, но пальцы дрожали. Перед глазами мелькнули картинки из учебника биологии: «Миндалевидная железа, стресс, адреналин…»

      – Вдох… четыре… семь… выдох… – прошептал он, вспомнив мамины уроки. Воздух медленно наполнил легкие, вытесняя панику.

      – Всё в порядке! – Аня, опустившись на колени рядом с Файзимиром, проверяла его лодыжку. – Просто ушиб. Нога цела.

      – Но шаурма погибла… – Файзимир скорчил гримасу. – Это трагедия уровня Шекспира.

      Когда скорая увезла Файзимира «на всякий случай», Егор обнял Генриха за плечи:

      – Ты видел? Его миндалина перегрузилась. Мозг просто отключил логику. По Леду (LeDoux, 1996), это классическая реакция «бей, беги или замри».