В «Комореби» японскими не были разве только сотрудники. Катя нисколечко не сомневалась, что в один день их красные фартуки и белые футболки с небольшим красным кругом на правой стороне груди сменят на настоящие кимоно. Наверное, в тот же день придется уволиться и искать себе новую работу. Жизнь показывала, что Катя могла вынести любое, даже самое мерзкое, наплевательское и потребительское отношение к себе, но подобный маскарад… Всему же должен быть предел! Нет, лучше уж сразу увольнение!
Но все же, несмотря на периодические выкрутасы начальства, Катя всей душой любила утренние смены в «Комореби», которые быстро стали одной из немногих радостей в ее жизни за последний год.
Кате нравилось сбежать из дома с утра пораньше (хотя, по правде сказать, побеги доставляли ей удовольствие вне зависимости от времени дня), сесть в такси и начать смотреть в окно на уличные фонари и нерасчищенные сугробы на месте тротуаров, радуясь, что в машине работает печка и январские морозы ее не достанут. Приезжала она всегда задолго до открытия, забегала каждый раз в одну и ту же кафешку и пила ореховый латте, чтобы окончательно проснуться. Она с сочувствием и грустью смотрела на бариста. С сочувствием, потому что его рабочий день начинался в восемь утра. С грустью, потому что скоро из-за учебы ей придется распрощаться с этой маленькой милой традицией кофепития в одиночестве перед сменами. И учебы не где-то там, а в самом отвратительном месте на свете – медицинском институте. Если бы не родители, за шкирку притащившие ее подавать документы на восстановление, Катя бы ни за что не вернулась туда.
Она взглянула на наручные часы. Желающих начать свой день с роллов или тарелки поке всегда было немного. Весь удар и полную посадку принимала на себя вечерняя смена. А в такие моменты Катя могла бы спокойно обслужить все столики и в одиночку – воздух вряд ли сможет сделать заказ. Но жизнь Кати уже давно отошла от ее мечтаний, и смену приходилось делить еще с несколькими официантами, среди которых была Инга. Она пришла в ресторан примерно в то же время, что и Катя, и отношения у них сразу не заладились. Не то предчувствие, не то предвзятость, а может, и все вместе, причем у обеих.
– Что-то твой постоянник задерживается. Все, прошла любовь? Не смогла удержать рот закрытым и он понял, какая ты на самом деле? – выдернула Катю из мыслей внезапно появившаяся возле бара Инга.
– Ничего он не мой, – возмутилась Катя, мысленно ставя традиционную для каждой смены отметку «0 дней без шпилек от Ингуси».
– Ага, конечно. Я ж не слепая. Видно же, как ты ему глазки строишь и какие он тебе в ответ чаевые оставляет. Еще немного, и прям верхом на него сядешь, чтоб с ложечки покормить, – прищурилась она.
После того как Катя осенью прочитала «Службу доставки книг», где главный герой называл окружающих именами книжных героев, у нее появилась привычка невольно сравнивать людей вокруг с персонажами. Порой Катя так сильно сливалась с литературными героями, что невольно и ненадолго, обычно на пару недель, перенимала у них некоторые черты.
Сейчас Инга, посылающая испепеляющие лучи не то любопытства, не то ненависти, наводила Катю на мысли о книжных стервах-бывших, которые постоянно крутятся рядом с главными героями и раздражают и его, и ее, и читателя. Имена таких героинь Катя запоминала хуже, чем эмоциональную окраску, которую они придавали истории. Уж по чему, а по Инге, когда придется из-за учебы перейти на вечерние смены, Катя скучать не будет.
– Все еще не понимаю, о чем ты. Он просто сел за один из моих столиков, не более. А с таким же успехом мог сесть и за один из твоих, – хмыкнула Катя и наконец-то увидела его.
По четко отработанной схеме Катя взяла меню и направилась к столику, за которым уже ждали, несомненно, именно ее.
Его имени она не знала – в должностные обязанности знакомство с посетителями, даже постоянными, не входило. Да и знакомиться с ним Кате, в отличие от Инги, не очень-то и не хотелось. У нее была на это парочка причин.
Во-первых, она считала его, мягко говоря, странным. Кто вообще идет в японский ресторан, просто чтобы попить кофе? Нет, она бы еще поняла, если бы он заказывал чай – здесь была обширная чайная карта с интересными авторскими купажами (медовый юзу не только звучал как сладкая мечта, но и на вкус был точно таким же). Но кофе?! Отвратительный. И его не исправить даже карамельным сиропом. Тем более буквально напротив «Комореби» пару месяцев назад открылась чудесная кофейня, куда Катя каждый раз заходила перед работой.
Во-вторых, после предыдущих… Катя так и не решила, можно ли назвать происходившие между ней и Нечаевым, ее преподавателем биохимии, отношениями, весь лимит доверия к мужчинам исчерпал себя. Она боялась вновь обжечься, поэтому сторонилась любой, даже самой маленькой искорки. Старые ожоги еще давали о себе знать и до сих пор болели. В такие моменты Катя жалела, что в их семье врачей нет ни комбустиологов, ни психологов.
Катя, как и всегда, положила меню перед гостем. Он, как и всегда, не взглянул в него, вместо этого