«Гондольер» опасливо косится на капитана Пепена, и я поправляю своему маленькому песику эполеты, чувствуя себя вполне удовлетворенной. Матушкины недавние слова вызывают у меня очередной всплеск раздражения. «Давай на время позабудем обо всех этих брачных делах». Вольно же ей так говорить. Она знать не знает, что творится у нее под носом, и никогда не знала.
На протяжении всей поездки я нарочно игнорирую матушку, устремив взгляд на медленно приближающееся здание зверинца в дальнем конце канала. Этот восьмиугольный павильон из светлого камня не так уж сильно отличается от великой Бастилии. Но, в отличие от Бастилии, самая высокая часть постройки увенчана куполом, совсем как вольер…
– Вижу, теперь ты обливаешь меня la froideur [34], – подает голос матушка, прерывая мои размышления. – Я ведь просто пыталась предупредить тебя, вот и все. Боюсь, что твой отец до сих пор стремится несмотря ни на что выдать тебя замуж, и поскольку в Версале не осталось подходящих молодых людей, он начнет подыскивать кандидатуру за пределами двора.
Я вскипаю.
– Матушка, минуту назад вы сами предложили на время позабыть об этом деле, однако снова касаетесь его.
– Тсс, Ортанс, – журит меня матушка, обмахиваясь веером. – Я вот что хочу сказать. Ты должна уяснить: если твой отец попросит своего человека сыскать жениха для тебя в другом месте, тебе придется покинуть двор!
Покинуть двор! Я не могу себе этого представить. Я много раз старалась, но так и не смогла решить, что для меня Версаль: тесная клетка или позолоченное святилище, и эта дилемма тревожит меня даже больше, чем мысль о расставании с ним.
Гондола останавливается, я крепко прижимаю Пепена к себе и спрыгиваю на траву. У меня возникает желание развернуться и отправиться обратно, к себе в апартаменты, но эта мысль тоже угнетает меня. За моей спиной, пыхтя и отдуваясь, пытается выбраться из лодки матушка. Пропустив ее мольбы о помощи мимо ушей, я направляюсь прямиком к зверинцу.
Изнутри павильон отделан в стиле rocaille [35] и инкрустирован галькой и ракушками наподобие грота. В центре журчит фонтан, а по стенам стекают ручейки, охлаждая помещение. Но это, судя по всему, не помогает. Несколько месяцев назад вылезла шерсть у белого медведя. Прошлым летом, по-видимому от теплового удара, погиб волк. Кажется, все обитатели зверинца больны той или иной болезнью и балансируют на грани преждевременной смерти. Несколько лет назад в канале утонул слон, выпивший свою дневную меру, пять бутылок бургундского, быстрее, чем обычно. Надо думать, некоторые версальские аристократы могли бы посостязаться в этом с животным.
Мы с Пепеном подходим к клетке с бенгальским тигром. Огромный зверь томится в глубине пустой каменной выгородки, полоски его потускнели и загрязнились. Он лежит, положив голову на переднюю лапу, словно смирившись со своей участью, и, похоже, знает, что клетка заперта и бегство бесполезно. Я никогда не любила кошачьих, но в это мгновение печальные