Уголки губ непроизвольно дрогнули и опустились, а большие серые глаза неумолимо наполнялись слезами. Серёжа всхлипнул. И в это самое мгновение, когда первая слезинка прокладывала дорожку на загорелой щеке, в замке повернулся ключ. Серёжа замер, затаив дыхание. Дверь распахнулась, и в клубах морозного дыма вошёл в комнату отец. «Серёжа, отчего у тебя свет не зажжён? Или ты спишь? Только-только задремал, а я тебя разбудил… С Новым годом, родной!» И влажные усы отца коснулись Серёжкиной щеки. «Поправляйся. Кушай на здоровье. Я побежал – сегодня, как на грех, начальства много». И, высыпав на плед яркие, солнечные фрукты отец так же внезапно исчез. Серёжа прерывисто вздохнул и, вытирая ладошкой глаза, успокоился. Он погладил холодные, крупные мандарины и вдруг почувствовал, как внутри него разливается тепло. Стало необыкновенно хорошо и легко. Серёжа вновь посмотрел на часы – всего лишь сорок минут до полуночи. Он перевёл взгляд на ёлку – огоньки задорно бежали друг за другом в заданном ритме.
Когда в военный городок N. пришёл Новый год – Серёжа спал. В обеих руках мальчик держал по мандарину и улыбался чистой улыбкой младенца. Серёже снилось счастье.
Моя сестра
Пасха
– Сашок, привет! – голос маминой подруги не предвещал для меня ничего хорошего. Когда она так вкрадчиво и ласково со мной начинает разговаривать, я пяткой чувствую опасность.
– Тёть Нин, у меня сегодня свидание… – пытался смыться раньше приговора я.
– Кто говорит о «сегодня»?! Милый мой мальчик, только ты способен предостеречь мою дочь от этого шарлатана! Я ничего не понимаю в пси – пространстве, перемещении и прочей чепухе, но моя Иришка просто с ума сходит от…
Изложив подробно последние два месяца Иркиной жизни, Нина Михайловна убедила меня выступить в роли «простой сестры из провинции». Мало мне роли Снегурочки!
Опустив трубку на базу, я задумчиво посмотрел на своё отражение в зеркале. Я уйду, а оно останется и будет меня ждать. Чушь какая!
В конце недели я смог нанести визит «сладкой парочке».