– Ты чего это надумал грустить? – остановился возле Сашиной кровати старик Ермолин, сосед по палате, высокий и прямой, как жердь. Он осуждающе глядел на Сашу из-под низко нависших седых кустистых бровей. – Вот так, бывалоча, кто-то загрустит на передовой перед боем, а завтра глядишь, его и нету…. Ты смотри у меня! Тебе ишо вылечиться надо, память вернуть. Вон как все о тебе заботятся.
– Да я так…. Кольнуло в груди что-то, – с уважением ответил Саша.
– Может сестру позвать? – забеспокоился тот.
– Нет. Уже прошло….
– Ну, гляди…. Ежели, что не стесняйся, говори. А то все молчишь, да молчишь. Не переживай, Сашок! И память к тебе вернется, и бегать будешь как лось. Меня однажды на фронте так шандарахнуло взрывной волной, что совсем оглох, и память начисто отшибло. Но ничего оклемался потом в госпитале и опять на фронт. Погибнуть мне Бог не дал, но в какие переделки я только не попадал. Однако духом, – поднял вверх тонкий длинный палец вверх дед, – никогда не падал! Духом упасть, значит пропасть. Понял?
– Понял, – улыбнулся Саша. От общения с дедом у него посветлело на душе. «Как прекрасно, – подумал он, – что есть такие люди на земле, как этот дед, Галина Ивановна, Петрович. И как хочется самому что-то сделать для них доброе. Если каждый из россиян, кто имеет достаточно средств, взялся бы по доброй воле помогать старым бедным людям, живущим в нищете, то насколько бы здоровее и счастливее сделалось бы наше общество. И не нужно было бы тогда придумывать никакую объединяющую нацию идею.
– Сашок! Проснись. Протри глаза-то, – тихонько тряс Сашину руку Петрович. – Там Галина Ивановна пришла…. Расстроенная чем-то…. Даже слезы на глазах. В коридоре с нашим дедом разговаривает. Сейчас в палату войдет….
«Чем она может быть расстроена? – тревожно подумал Саша, повернув лицо в сторону двери. – Может, обидел кто? Если узнаю кто, выйду из больницы точно башку отверну».
Но вместо Галины Ивановны в палату быстрым шагом вошел Андрей девятнадцатилетний студент, четвертый сосед в их палате. На его лице сияло выражение восторженной влюбленности. У Андрея скоро должна состояться свадьба и невеста навещала своего жениха два раза в день. Когда же вошла Галина Ивановна, то Саша вначале ее не узнал. На столько какое-то сильное переживание изменило черты ее лица: на нем резко обозначились морщины, рот скорбно сжался, подбородок, словно заострился. Саша смотрел на Галину Ивановну и не решался заговорить первым. «Может, с ее сыном что-то случилось? – промелькнула у него мысль.
Галина Ивановна подсела к нему и печально сложила руки на колени, низко опустив голову.
– Ты знаешь, Сашенька, – вдруг со слезами произнесла она. – Они меня там за сумасшедшую приняли. Так и сказали: «Тетка, вам лечиться надо».
– Почему?! – с изумлением вырвалось у Саши.
– Так ведь они