Какой кукушке в день погожий
Над тем гнездовищем пустым
Кричать, кричать, судьбу итожа,
В осеннем шелесте листвы.
Любовь-каприз, любовь-минутка,
Тебя беда ударит влёт,
И рядом с юной незабудкой
Слеза кукушкина взойдёт.
Мечта
То ль от облака тень серебриться,
То ли сад мой росой напоён…
Что ты ищешь, полночная птица,
Свив гнездо в бедном сердце моём?
Свет везде! Не заслонишь руками:
Светит яблони белый налив,
Светит молодо месяц лукавый,
Ненароком звезду уронив.
Закатилась звезда, потухая,
Оборвав светозарную нить.
Ту звезду ищет птица ночная,
Чтобы в сердце моём поселить.
Полуночные думы отравой
Переполнили сердце и грудь.
Птица канула в горькие травы,
Где звезда мне означила путь.
И теперь, и сегодня, и прежде…
Бьётся птица в порожней траве.
Сколько боли в последней надежде!
Сколько воли в помятом крыле!
Общежитие на Моршанском шоссе
Геннадию Сокрушаеву
Проживал здесь народец отпетый,
Заводской и фабричный народ…
Городская окраина, где ты?
От железных ворот – поворот!
Мне встречаться с тобой расхотелось.
Что ж над памятью сердцем стенать?!
А, бывало, смеялось и пелось
В этих нищих барачных стенах.
Эти стены мне снятся и снятся,
Застят свет, громоздясь по ночам.
Неудачное место для счастья,
Но мы счастливы были и там.
Нипочём не уйти от погони
Тех годов, где твои и мои…
Юность мчится в горящем вагоне,
И нельзя повернуть с колеи.
Олегу Алёшину
Наверно, вызван мой рассказ
Метаморфозами природы…
В краю зимы и непогоды,
Я пересчитываю годы,
И удивляюсь каждый раз.
В рубашке тесной нараспах
С ватагой сверстников отпетых,
Девичьим взглядом обогретый,
И я ходил вначале лета
С улыбкой счастья на губах.
Какие песни я певал!
Нахрапом шёл по бездорожью,
И неземной объятый дрожью,
В груди высокой искру Божью
Я алкоголем заливал.
Какие песни я певал!
Теперь под эти песни плачу,
И запоздалую удачу,
Как от рубля пустую сдачу,
Рукой отчаянно ловлю.
Ещё я женщину люблю,
Как любит птица край обрыва,
Где от воздушного порыва
Она ложиться на крыло.
– Всё суета и ловля ветра! —
Сказал оттуда мне отец —
А птица, сын мой, для помёта
И мне открылся, наконец
Простор последнего полёта.
Стихи о Тамбове
На лице